Предательство и есть предательство.
-Но знаешь, что самое ужасное, Ирис?
-Что? – посмотрела я на Гордея.
Он был напряжен, как натянутая струна.
-Он предал не только Империю. Он предал семью.
Я замерла и очень напряженно смотрела на мужчину. Насторожил меня тон, каким это было произнесено. Ровный, спокойный, без эмоциональный.
-Я понимаю, когда предают Империю. Не одобряю, но понимаю. Такое часто происходит из-за жадности. Я понимаю, когда предают кого-то, чтобы извлечь личную выгоду. Но… когда предают семью. Тех, кого ты растил, кому помогал, кто помогал тебе и любил… Я не понимаю…. Я бы за такое убил…
Неуловимое движение и мужчина передо мной, крепко сжимает мои плечи.
-Он предал семью! Всех! Императора, меня! Всех! Понимаешь?!
Глаза Гордея стали рыжими, радужка расширилась, полностью вытесняя белок. Рубашка начала трещать. Но мужчина пока держался и не трансформировался.
И это было страшнее всего.
Я уже забыла о предателях, Империи, семье…
Сейчас я смотрела на мужчину и ужасалась. Ведь если он не сдержится, то… он превратится в монстра. А учитывая состояние Гордея… Боюсь, он может просто потерять разум.
-Он – предатель! Предатель! – это был уже полу крик- полу рык.
Гортань тоже начала меняться.
-Гордей, - позвала я, не обращая на слова мужчины внимания и ощущая дрожь, которая начала бить его тело.
-Ир-рис! Он пр-редатель! Всех! Семьи! Империи! Он хотел убить нас!
Мускулатура стала то увеличиваться, то уменьшаться. Черты лица стали искажаться.
-Гордей! – позвала я громче, с ужасом наблюдая все это.
Мужчина отступил от меня и схватился за голову, сложившись пополам. Но теперь уже я подскочила к нему и схватила за рубашку, которая еще держалась на нем.
-Гордей! Контроль! Контролируй себя!
-Р-р-рр!
-Космос! Гордей!
Мужчина убрал руки от головы и… ну собственно предо мной был монстр. Мощный, большой, мускулистый, с оранжевыми глазами и клыками, которые он скалил.
Я смотрела на него. И не могла не отодвинуться, не опустить руки, не отвести взгляда. Ни-че-го.
Жутко.
Но страшнее стало в следующий момент.
Монстр буквально испарился и, оказавшись перед толстым деревом, начал сокрушать его мощными ударами так, что бедное дерево повалилось. Но и тогда дерево не оставили в покое, пока не раздробили его в щепки.
Он ведь был передо мной и просто исчез. Только в моих руках остались остатки рубашки.