— Ах, какой здесь чудесный воздух, — восторженно произнесла одна из новых гостий, чье имя Вика еще не знала, высокая плотная брюнетка лет сорока-сорока пяти, ухоженная и высокомерно посматривавшая вокруг, — просто волшебный. Мужчины вдыхают его, и у них силы прибавляются. — Насмешливый взгляд в сторону бастарда. — Не у всех, конечно, но понятно, бывает, что и не дано. Не всем же быть настоящими мужчинами.
Вика с трудом подавила нервную дрожь, когда в глазах бастарда вспыхнул и практически сразу же погас настоящий адский огонь. Ей казалось, еще немного, и бастард взорвется, наговорит всем здесь гадостей и покинет поляну.
Но нет, он остался сидеть там же, где и раньше, — на покрывале неподалеку от своей постоянной спутницы — Лорены.
Вика внезапно почувствовала жалость к нему. Ведь издеваются просто так, точат зубы, кусая его, просто потому что могут, имеют на это право. А он терпит. Почему только, непонятно.
Сердце бешено стучало о ребра, казалось, еще немного, и оно разорвет грудь. Пальцы на руках то и дело непроизвольно сжимались. В глазах стояли кровавые пятна.
Давно Уильям не чувствовал такой бешеной, всепоглощающей ярости. Давно ему так сильно не хотелось собственными руками придушить одну из этих высокомерных, напомаженных сук.
«Не всем же быть настоящими мужчинами». Тварь. Настоящая тварь. Беспардонная сука. Да что она знает о настоящих мужчинах? Где она их видела? Или уверена, что ее изнеженный сынок, задирающий каждую юбку и трахающий всех служанок в своем замке, может называться мужчиной просто потому, что ему повезло родиться в законном браке?!
Как же Уильям ненавидел сейчас это гадкое сборище, способное только убивать время в бесполезной болтовне, не пригодное ни к чему другому!
Ненавидел и старательно избегал смотреть на Викторию, сидевшую неподалеку и внимательно слушавшую все говорившееся здесь. Ему было стыдно, до одури, до зубовного скрежета стыдно, что она оказалась здесь, увидела его очередное унижение…
Естественно, он промолчал. Как обычно. Постарался сделать вид, что все так и должно быть. Только из прокушенной изнутри губы стекала в рот струйка крови.
Боги, казалось, нарочно унижали Уильяма на глазах у его истинной.
Им нравилось раз за разом наблюдать за его постоянными мучениями. Отличное развлечение — издеваться над смертным, над тем, кто не может ответить.