Город дышал полной грудью, и опять я
поймал себя на мысли, что все это совершенно точно не скрипты, а
обычная жизнь обычных людей. И опять мне от этой мысли стало
грустно, и я потер запястье, на всякий случай попробовав нажать
кнопку на браслете. Ничего не вышло, конечно же.
Я заметил и еще кое-что: многие из
встречных людей, завидев клеймо у меня на лбу, тут же отводили
глаза, а то и вовсе опасливо сторонились. Это было неприятно, но
винить их мне не хотелось. Кто знает, как реагировали бы люди в
нашем мире на появление таинственных пришельцев ниоткуда со
странными способностями. Пожалуй, здешние жители проявляли куда
меньше агрессии, чем могли бы. А может быть, просто уже
привыкли?
Первым делом я, как законопослушный
человек, наведался в канцелярию маркграфа, где немолодой писарь с
бледным лицом и длинными сальными волосами, быстро работая гусиным
пером, выписал мне бумагу о том, что я ознакомлен с Жалованной
грамотой егерям, и выдал мне Свидетельство о пожаловании, в котором
я именовался господином Руманом из Брукмера. Писарь сказал, что
писать «из Чернолесья» не будет, дабы не гневить Мучеников и не
поминать лишний раз лихо, да еще и письменно.
Затем, уже полноценным подданным
карнарского короля, я отправился приводить себя в порядок – Винс
сказал, что без правильной одежды никакого веса моему достоинству
не будет, и я с ним согласился.
Через толпу на рынке нам с Винсом
пришлось пробиваться с заметным трудом: человеческое море,
пульсируя приливами и отливами, несло нас от одного киоска к
другому, то прибивая к какой-нибудь лавке, то вынося к деревянному
помосту, на котором пятеро скоморохов в лоскутных чулках, смешно
дрыгая ногами, плясали под музыку лютни. Музыки, впрочем, было
почти не слышно из-за гомона, так что казалось, что они просто
кривляются, кто во что горазд.
В киосках торговали всем подряд:
хвалеными жареными колбасами, бусами из ярких камней, разноцветными
тканями, душистым медом в деревянных кадушках, скрипучими кожаными
поясами, раскрашенными деревянными свистульками.
Придерживаться какого-то
определенного направления в этом море было тяжело, но я, все же,
старался – иначе куча намеченных на сегодня дел таки осталась бы
несделанной.
Сперва мы с Винсом зашли к Синде –
рослому крепкому мужчине лет сорока, внимательно осмотревшему
принесенные мной жала и выдавшему за них пять крон с мелочью. Затем
заглянули в платяную лавку, где я обзавелся костюмом, какой по
уверениям Винса и продавца был приличен для егеря или рыцаря: пара
белых широких рубашек, черный с алым кафтан, суконные портки с
кожаными нашивками, сапоги и шляпа. Также я взял толстую кожаную
куртку и плащ – все это вместе обошлось мне без малого в шесть
крон.