Мы помолчали. Гудел ветер в печной трубе, трещали в камине
поленья, возился возле дверей еще кто-то из егерей, развязывая
мокрый плащ.
– Значит, все-таки, никакой цели в этой игре нет? – спросил я. –
И никто не знает, как ее пройти?
Сергей кивнул, отложив разлохматившуюся книгу на старый
колченогий столик.
– Ну, или можно сказать по-другому, – проговорил он, откинувшись
на спинку кресла. – В ней есть только та цель, которую ты сам себе
установил. Как в жизни. Когда мы родились в нашем мире, нам ведь
никто не показал вступительный ролик и не объяснил, что нужно
сделать, чтобы увидеть финальные титры. Ты просто рождаешься,
живешь, и сам решаешь, какой во всем этом смысл.
– Если так, то какова же ваша цель здесь? – спросил я.
– Моя цель? – Сергей потянулся, придвинув кресло поближе к
камину. – Знаешь, моя цель в том, чтобы у тех наших, кто сюда
попадает, был маяк, к которому можно идти. Место, где их примут,
объяснят, что происходит, научат жить здесь. Это то, что останется,
когда я умру. Было бы очень круто, если бы после каждого из нас
осталось хоть что-то, что будет помогать людям.
«Когда я умру» – мысленно повторил я, невольно поежившись. Он
уже всерьез настроен на то, что так и умрет здесь. А я?
Мы снова помолчали немного и заговорили о насущном – о
завтрашней заготовке дров.
***
Пару недель спустя мы с Ланой отправились собирать подснежники.
Звучит романтично, если не знать, что подснежниками жители
Кернадала называли крупные грибы с зеленоватыми, слегка
опалесцирующими шляпками, мягкими и плотными, как резина. Росли они
отчего-то зимой, прямо под снегом, за что и получили название. Не
совсем обычные грибы это были, откровенно говоря. Степа, много
экспериментировавший с дарами леса, говорил, что это и не грибы
вовсе, и досадовал, что нет у него полноценной лаборатории, а то бы
уж он разобрался, что они такое.
Так или иначе, подснежники не росли нигде, кроме Чернолесья, и
очень ценились. Лана варила из их толченых шляпок мазь, заживляющую
раны и ожоги, а в Брукмере из них делали стойкую зеленую краску для
тканей. Можно сказать, что они были одной из главных доходных
статей Кернадала: каждый год весной маркграф присылал особый
караван, что выкупить то, что егеря насобирали за зиму.
К давно облюбованным грибным полянам были протоптаны тропинки,
но их то и дело заметало снегом, так что пробираться приходилось с
трудом. Шли мы медленно, не торопясь, тщательно проверяя, не
притаилась ли под снегом или в ложбине какая-нибудь мертвожорка или
грызень. Я уже хорошо усвоил, что беспечности Чернолесье не
прощает.