Каждый раз, выходя из ворот Кернадала и углубляясь в лес, я
чувствовал его мертвую, давящую атмосферу. Все это место было
словно пропитано концентрированной смертью, смотрящей на тебя из-за
каждого дерева бессмысленными оловянными глазами.
Несмотря на это, мне нравилось бродить по лесу. Был в этом
какой-то восторг первооткрывателя: за каждым кустом здесь могла
притаиться тайна, пусть даже, чаще всего, и пугающая. Например,
однажды мы с Ланой набрели на полуразвалившуюся хижину в лесу,
оплетенную засохшими черными лианами.
Наверное, когда-то здесь жил лесник, но в Чернолесье никакому
леснику было не выжить. Бог знает, что стало с хозяином. Никаких
вещей внутри не было, кроме инструментов, покрытых толстым слоем
ржавчины.
Да, бродили по лесу мы чаще всего с Ланой – так выходило как-то
само собой. Ни я, ни она, казалось, специально не подгадывали.
Кое-кто из егерей шутил по поводу наших совместных экспедиций, и
шутки это были понятно какого сорта, но ничего особенного между
нами не было.
Сегодня, протаптывая заметенную за неделю дорожку, мы говорили о
прошлом кернадальцев. Нет, свои настойчивые попытки я уже оставил,
но сегодня разговор как-то зашел сам собой.
– А вот взять Сергея, – сказал я. – Даже если он здесь десять
лет, все равно, попал он сюда уже немолодым. Ты знаешь, кем он был
там? Как попал к Грановскому?
– Он как-то упоминал, что был сценаристом, – ответила Лана. –
Вроде как, ему показали раннюю версию игры.
– То есть, ее тестируют уже десять лет? – уточнил я.
– Это… сложный вопрос, – покачала головой Лана. – Вот ты
помнишь, какое было число, когда ты здесь оказался?
– Конечно, – ответил я. – Это было… подожди-ка… я еще последний
экзамен только сдал… значит, это было… двадцать седьмое июня,
наверное… или двадцать восьмое… а что?
– А год? – спокойно спросила она.
– Ну, ты смеешься, что ли? – я улыбнулся, не вполне осознавая,
серьезно ли она. – Год был… две тысячи… погоди… в смысле?..
Лана коротко взглянула на меня и кивнула.
– Вот видишь, – сказала она. – Это все очень непросто. Никто не
знает, как здесь течет время, и как соотносится со временем там.
Сергей здесь десять лет, но не факт, что за это время там тоже
прошло десять лет. Понимаешь?
Я кивнул. От всего этого кружилась голова. На что опереться в
этом мире миражей, если даже время опорой служить не может? В
недавнем разговоре Сергей упомянул «Черное зеркало», а его десять
лет назад ведь еще не было? Но он ведь и не сказал, что смотрел его
– может быть, ему просто кто-то пересказал сюжеты?