Два тяжелых женских взгляда уставились на Державина в ожидании его вердикта. Мужчина как-то странно дернулся, а Артемий Никифорович, стоящий рядом, с искренним состраданием взглянул на него. Вот она, мужская солидарность!
Прежде чем ответить, Никита громко прочистил горло:
— Безусловно Александра права в данной ситуации, — серьезным тоном заявил он. — Надин, офис не лучшее место для выяснения отношений. Ты поставила всех в неловкое положение и выставила себя истеричкой. Тебе следует извиниться перед Александрой и её подругой!
О, такого унижения она Шуре уж точно не простит! Соболева нервно закашлялась, представляя, что её ждет в ближайшем будущем. У них с Надеждой итак были натянутые отношения, но после такого… Может, уволиться к черту? И дать позлорадствовать этой мегере? Да и Маришку бросить? Дениса? Никиту? Не-е-ет, не дождетесь!
— С какой стати я должна извиняться перед этой… этой… — от полноты чувств Державина даже не могла подобрать подходящего слова, чтобы охарактеризовать Александру. По глазам видно было, что все характеристики, что приходили ей на ум, являлись матерными и оскорбляющими достоинство.
— Рот закрой, пока не сказала того, о чём потом горько будешь сожалеть! — рявкнул Державин, и всем стало ясно, что время шуток закончилось. — Ведёшь себя, как базарная баба. Что-то раньше не замечал в тебе плебейских наклонностей, ты ведь так гордишься своей аристократичной родословной!
Пижонство было в крови у нынешней жены Державина. Любила она подчеркивать тот факт, что её прабабка происходила из русско-немецких аристократов, а её дед занимал не последнюю должность в торговом представительстве СССР в Турции. Правда после перестройки её семья из высших элит плавно переместилась в средний рабочий класс, и своим замужеством Надин пыталась исправить сей досадный факт. Тем не менее, она всегда тщательно оберегала образ леди из высшего общества. Поэтому её истеричное поведение удивительно вдвойне. Державина всегда держалась высокомерно и не опускалась до разборок с челядью. Наверное, именно поэтому Надежда так и не любила Сашу, Соболева отказывалась признавать новую жену босса неприкасаемым авторитетом.
— Почему твоя секретарша оказывается вечно права? Почему ты вечно на её стороне? — Надин окончательно рассталась с керамической маской хладнокровия и показала истинные эмоции. — Я твоя жена, хочу напомнить, а ты меня ни во что не ставишь!