Это был единственный способ для Хёдо, уникальная в своём роде
возможность выплеснуть всю ту клокочущую в нём агрессию. Почему-то
парень не мог просто избавиться от неё, поорав в подушку или
устроив погром в какой-нибудь онлайн-игре.
Его личное проклятье, ярмо на шее и ещё множество эпитетов,
которые мог бы придумать очередной эрудированный психолог.
Когда-то Иссей честно пытался разобраться в причинах её
возникновения, читал статьи, составлял собственный психологический
портрет и, под самый конец, отчаявшись, вёл дневник наблюдений. Он
искал причины, внимательно исследовал возможные триггеры, однако
всё оказалось тщетно.
В некоторые моменты он мог с вежливой улыбкой выслушать
оскорбления в свой адрес или в сторону близких, ограничиваясь лишь
словесными выпадами.
А бывало так, что малейшая оплошность: упавший из рук хлеб,
случайный толчок от кого-либо или даже обращение напрямую по имени
— вызывало в нём такой неконтролируемый приступ гнева, что его
буквально тошнило.
Водоворот негативных эмоций буквально засасывал. Руки начинали
дрожать, дышать становилось тяжелее, хотелось просто откинуть всё в
сторону и заорать, вбивая кого-то лицом в асфальт. И ехидная
мыслишка на фоне циклично повторяла лишь одну фразу:
«Оставь это, отдайся, не сопротивляйся. Оставь это, отдайся,
не…»
Однако Хёдо не рисковал срываться, прекрасно осознавая
последствия своих действий. Кто-то мог бы сказать, что его
останавливала законная сторона действий — никто не хочет получить
уголовный срок, верно? — но сам шатен понимал, что ему плевать.
Ограничителем служили совершенно другие вещи.
Если он поддастся соблазну, то что случится с его матерью?
Если он поддастся соблазну, то что будет с его друзьями?
Если он поддастся соблазну, то что станет?..
...Поэтому парень сжимал зубы, проглатывал обиду и часто сбегал,
не рискуя вступать в конфликты. Но, конечно, получалось это не
всегда, благо в большинстве случаев с ним были Мацуда и Мотохама,
которые за годы дружбы научились определять степень гнева товарища,
успевая выдернуть его из омута клокочущего алого безумия.
Насквозь пропитавшаяся потом футболка неприятно липла к коже,
так что Иссей кое-как стянул её и откинул в угол, глубоко
вдыхая.
— Отпустило, — поправив упавшую на глаза чёлку, Хёдо довольно
выгнул руки до хруста в предплечьях. Играющие под кожей мышцы
вызвали у парня прилив удовлетворения. Всё-таки приятно видеть
плоды своих трудов.