Раз это все-таки ролевики, она тихо уйдет, не привлекая к себе
внимания. Хотя с удовольствием осталась бы. Просто тусить с
фанатами средневековья не в ее статусе, особенно с молодежью,
особенно с такой… странной. Юля воровато покосилась на таинственных
«драков». Те были заняты разговором.
— А сколько стоит это зеркало? — спросила она, поднимая руку к
высокой полке и разворачивая к себе тяжелый предмет в массивной
раме.
Скобянщик открыл было рот, но подавился словами. Он смотрел на
руку Юлии, открывшуюся из-под рукава плаща. Она тоже туда поглядела
и вздрогнула: ее предплечье до самого запястья было покрыто
причудливой вязью татуировки. И это была не одна из тех временных
ярких татушек-переводок, популярных у подростков. Часть ее была
явно старой, часть – свежей, яркой.
Не веря глазам, Юля потерла татуировку пальцем. Послюнявила
кончик и еще раз потерла. Что за…?! Она перевела взгляд на свое
отражение в зеркале и почувствовала, как опять закружилась
голова.
Глава 2
На этот раз Юлия призвала на помощь всю свою волю и всё
самообладание, хотя шок был велик. На нее смотрела незнакомая
девушка, статная, белокурая, голубоглазая, с аккуратным носиком и
пухлыми губами, очень красивая и похожая на Юлю разве что цветом
волос. Только у Юли роскошный блонд был результатом кропотливой
работы стилиста, а у девушки волосы явно были такими от
природы.
Юля нервно облизнулась, отражение – тоже. Юля потянула из-за
спины толстую, причудливо переплетенную косу (так вот почему
капюшон плаща казался таким тяжелым и шея болела) –девушка в
зеркале повторила ее жест.
Сомнений больше не было: это не сон (уж слишком яркое все вокруг
и… пахучее) и не галлюцинации. Юля чувствовала каждый сантиметр
своего тела, и этот каждый сантиметр вдруг начал жутко… болеть,
словно все ощущения по непонятному сигналу прорвались сквозь
онемение и покалывание. Юля даже охнула. У нее ныли руки и ноги, по
спине будто проехался вездеход, а голова взорвалась тупой
болью.
— Что с вами, госпожа? — пробормотал скобянщик. — Никак плохо
вам? Так я… эта… позову драков все-таки. Вы того… не говорите им,
что я старейшин злыднями назвал, хорошо? А муж ваш, простите, где?
А служанка?
Несмотря на боль, Юля собралась с мыслями. Торговец смотрел на
нее с тревогой и подозрением. Ощущение опасности зрело внутри.