Увлекшись мечтами о нежной коже, которую вполне успел оценить,
когда дотронулся до ее щеки, я направился по аллее к озеру. Метров
через триста начался уклон, и дорожка превратилась в лестницу,
плавными уступами спускающуюся к самому озеру.
— Алес, любовь моя ! Ты специально не замечаешь меня?
Слишком хорошо знакомый голос. Я застыл на ступенях, не спеша
оборачиваться. Дыхание резко участилось, и привычная ярость на миг
окрасила мир в багровые оттенки.
Каринн!
Что она здесь делает?
Сзади послышались легкие шаги. Не желая, чтобы эльфийка касалась
меня, я резко обернулся. Леди Кариннэль энн’Беррион спешила ко мне
с одной из боковых аллей. Яркие зеленые глаза светились радостью,
словно мы все еще любовники, и это долгожданная встреча после
разлуки.
Давно прошли те времена, когда я жадно ловил этот взгляд и эту
улыбку. Каким же влюбленным семнадцатилетним идиотом я был тогда!
Верил обещаниям вечной любви, которые так легко срывались со лживых
уст. Золотоволосая эльфийка кормила меня сладкими клятвами, а сама
с готовностью легла под моего старшего кузена Истиана, едва тот
поманил пальцем. Более выгодная партия, как объяснила тогда Каринн,
и ее прекрасные глаза туманились слезами, которые, впрочем, так и
не пролились в тот день.
Это была необходимая каждому юнцу прививка от излишней
доверчивости и влюбчивости. Наверное, по прошествии восьми лет я
должен от души поблагодарить Каринн за то, что она показала свою
сущность до нашей свадьбы, а не после. Но я по-прежнему слишком ее
ненавижу!
— Что тебе здесь надо? — голос прозвучал хрипло, словно карканье
грая[1]. На кончиках пальцев вспыхнула тьма. Очевидно, мои глаза
сделались черными, потому что блондинка резко затормозила, словно
наткнулась на стеклянную стену.
— Алес, милый. Ну оставь уже давние детские обиды! Убери тьму, и
давай поговорим как взрослые.
Ты хочешь, дрянь, поговорить? Усилием воли я загнал тьму
назад.
— Мне с тобой говорить не о чем. Убирайся туда, откуда
явилась.
— Я прошу у тебя прощения, Сетт! — она порывисто раскинула руки
и ореол чистого радужного сияния на секунду полностью скрыл ее. —
Именем матери Природы заклинаю! Ты же знаешь, эта клятва свята для
нашего народа.
Не врет. Осталось только понять, что за игру она ведет. Впрочем,
не все ли равно?
— Отлично. Я тебя простил, — сказал я прежним тоном. Все что
угодно, только убрать эту дешевку с глаз. — А теперь уходи!