— Здесь нет мобильной
связи, но, поверьте, я бы с вами связался.
Спорить смысла не было: если уж ему удалось перенести меня
сюда из XXIвека,
то что говорить о связи.
— Где я нахожусь, хотя
бы?
— Санкт-Петербург.
1913 год, ноябрь. В марте Романовы отпраздновали трехсотлетие своего дома, в
апреле вышел первый номер марксистской газеты «Правда», а Малевич недавно начал
работу над своим «Черным квадратом». Кстати, вам несказанно повезло, Марго,
нынче вечером премьера кинематографической комедии «Домик в Коломне» — по
Пушкину. Совершенно очаровательная вещь.
— По Пушкину… - Вот
тут-то терпение мое и достигло предела. Я покусала губу в последней попытке
себя сдержать – а потом плюнула на все и гаркнула: - Что за чертовщина здесь
происходит?!
Яков поморщился. Поднялся, чтобы плотнее закрыть окошко кучера,
потом сел напротив и долго с осуждением смотрел мне в глаза. Напрасно: я
чувствовала только злость, а не стыд за истерику.
— Вы уже виделись с
девочкой, Марго.
— Странная девчонка,
которая видит монстров?
— Да, она. Ей нужна
помощь, Марго. Ваша помощь.
— Почему моя?
По минутному замешательству Якова я догадалась, что он и сам
этого не знает толком. Однако нашелся быстро:
— Потому что у вас
есть дар.
— Какой? – я
скептически изогнула бровь.
— Подробностей я не
знаю: моей задачей было лишь найти вас и доставить к девочке. Они сказали мне, что вы сами все знаете.
Или поймете очень скоро.
Бред какой-то… Я не придумала, что ответить на такое
заявление и не меньше минуты просто смотрела в окно, на бурлящий жизнью
Петербург 1913 года. А мысли мои метались в голове в безумном сумбуре. Если бы
не многочисленные рекламные вывески с «ятями» за окном, я бы точно решила, что
этот Яков – сумасшедший, от которого нужно держаться подальше.
— Нет у меня никакого
дара, - устало вздохнула я и потерла ломящие от боли виски. – Я самая
обыкновенная неудачница, уже разведенная в свои двадцать семь, играющая в куклы
и ненавидящая свою работу. Они – кем
бы они ни были – ошиблись. Я не смогу помочь этой девочке, даже если б хотела.
А Яков вдруг снова пересел ко мне. Серьезно посмотрел мне в
глаза и, не успела я даже ойкнуть, поднес руки к моим вискам. Немного прижал
теплые ладони к коже.
Странное это было ощущение… Легкий гул, то нарастающий, то
стихающий. И я практически видела, как боль из ушибленной головы густой тягучей
массой перетекает через руки – к нему. Причиняя ему мучения все те же, что
чувствовала я. Я резко отстранилась. Боль не ушла совсем, но стало значительно
легче.