Словно вознаграждение за прошлое, эта зала была самой
обычной. На первый взгляд… Узкая и длинная: глухая стена слева и частые высокие
окна справа, плотно занавешенные портьерами. Полумрак, что здесь царил,
оставлял даже некоторое ощущение заброшенности. Полумрак и пыль, которую я
невольно собрала на палец, проведя им по столешнице.
Столик этот был со стеклянной крышкой, и под стеклом вдруг
что-то сверкнуло в полумраке. Я пригляделась.
— Ох ты ж… - вырвалось
у меня нечаянно.
Под стеклом на бархатной подушке лежало ювелирное украшение
вроде колье. С белыми сверкающими камнями – я не сомневалась, что бриллиантами!
И под стеклом соседнего столика еще одно, только другой формы. И еще, и еще…
Колье, ожерелья, тиары и прочие гарнитуры спокойно лежали на
бархатных подушках – как в музее или ювелирном магазине.
Ну да, не зря же этот барон Георгий Николаевич назван
ювелирных дел мастером – об этом факте я уже успела как-то подзабыть. Зато
понятно, почему ходить в это крыло нельзя: не трупы похищенных девиц прячет
здесь господин барон, а фамильные ценности.
Приглядываясь в темноте, я ходила от одной подушки к другой и
разглядывала, не смея прикоснуться. Я не очень-то была падка на блестяшки, раньше
носила только кольца из серебра и такие же «гвоздики» в ушах, а тут… у меня,
наверное, голова закружилась от количества блеска. Только поэтому я и рискнула
вдруг тронуть одно из украшений.
И тотчас услышала шум где-то позади себя…
И голоса. Женский переливчатый смех.
Я растерялась совершенно. Остановилась как вкопанная,
вцепилась еще крепче в бриллиантовую сережку, что подняла с подушки. Потом с
перепугу бросила ее назад – криво! Соскользнув с подушки, серьга со звоном
свалилась на пол. Я бросилась ее поднимать – не подняла, но зато перевернула
всю подушку целиком.
А шаги и женский смех приближались.
— Маргарита! – окликнул
меня гневный кукольный голос – хотя сейчас он мне показался спасительной
сладкой музыкой. – Живо сюда, неуклюжая глупая Маргарита!
— К-куда?
— За штору! Да не
туда, а влево – у канделябра!
Покрутив головой, я и правда обнаружила столик с огромным
бронзовым канделябром и бордовую бархатную портьеру за ним. У самого пола из-за
портьеры выглядывала маленькая кукольная ручка.
К женскому смеху за дверью присоединился и мужской басистый
голос – и я, не раздумывая уже, бросилась туда, куда манила меня Доротея.