Я потрогала кирпичи, чтобы убедиться: их разобрать будет не
так просто. До чего же холодные.
— Зачем понадобилось
замуровывать дверь, если там всего лишь мастерская?
И кукла едва не зарычала:
— Ух! Сколько раз я
назвала тебя глупой, Маргарита, а ты так и не умнеешь! Ход замурован, потому
что там не просто мастерская, но и ответы на вопросы!
Ну да, я глупая – а она гений сыска… Шерлок Холмс и Эркюль
Пуаро в одном флаконе. Впрочем, вслух я этого говорить, конечно, не стала: мы
здесь вдвоем, и если что, то найдут мой хладный труп очень нескоро.
— И неужто не
догадаешься, кто это сделал? – Доротея прищурилась, будто давая мне шанс
оправдаться.
Я знала, какой догадки она ждет от меня.
— Хочешь сказать, что
проход заложил хозяин дома? – недоверчиво спросила я. - Георг?
— Ты еще сомневаешься?
Кто, если не сам хозяин? И проход скрыл, и табличку попытался испортить – очень
уж не хотел, чтобы кто-то этот текст прочитал.
Наверное, это правда. Посторонний вряд ли смог бы забраться в
дом так далеко и надолго – это именно распоряжение хозяина.
— Вижу, ты не очень-то
любишь фон Гирса, да? – сообразила я только теперь.
— А за что мне его
любить?! – вспылила кукла. – За то, что мучает девочку? Или за то, что загубил
жену?
Я поежилась:
— Слышала, его жена
умерла после болезни…
— После болезни?! Как
бы не так! Она выпила чашку кофе, в которой, разумеется, было что-то еще, кроме
кофе – оттого и умерла!
— Хочешь сказать, ее
отравили? Барон фон Гирс отравил?
— Именно! Именно это я
и хочу сказать. Может, и не его рука подсыпала яд – но уверяю тебя, Маргарита,
барон фон Гирс сделал все, чтобы его жена выпила эту отраву! Только после этого
он и смог вздохнуть с облегчением…
Сказать, что я была в замешательстве, это ничего не сказать.
Множество вопросов роилось в моей голове: откуда Доротея это все знает? Лично
была знакома с Любовью фон Гирс? Или… или они связаны еще крепче? Что если душа
баронессы вселилась в эту куклу? Я только об этом и думала, пока тихонько шла
за Доротеей прочь из Хранилища.
А следующей комнатой оказалась, как ни странно, спальня.
Очень богатая. Женская. Спальня баронессы фон Гирс. В этом я убедилась, увидав
на прикроватной тумбочке черно-белую фотографию маленькой Нади. Ей здесь года
три, наверное. Других портретов в комнате я не нашла. Впрочем, мне и
осматриваться не хотелось – здесь было жутко до ужаса. Шорохи, легкий
неуловимый шепот, сгустки тьмы, что притаилась в углах – я поклясться была
готова, что эта тьма то и дело принимает очертания человеческого тела…