Да, думаю, подойдет.
Скажу Надюше, что папа попросил передать ей куклу в подарок.
Пускай ребенок хотя бы думает, что
отцу есть до нее дело. С теми мыслями я потушила свет и, не оборачиваясь
больше, нырнула в дверной проход – обратно.
* * *
Когда я вернулась, Надя уже была в постели. Рядом – как
всегда оставленная на ночь лампа.
— Папенька не вернется,
да? – тихонько спросила Надя, увидав
меня. И вздохнула.
— Не вернется, - тоже
вздохнув, подтвердила я. – Ты же знаешь, солнышко, папа много работает, чтобы у
тебя были красивые платья и самые лучшие учителя. Но он, разумеется, все равно
тебя любит – не сомневайся в этом ни на минуту! Смотри, что он мне передал для
тебя.
Оглядываясь по сторонам, тихо, как преступница, я вынула
из-за спины куклу. И увидела, как засветились Надины глаза – еще до того, как я
показала игрушку; просто от осознания, что папа и правда что-то ей передал.
Надя вскочила и села на постели.
— Какая красивая… А
платье! Просто невероятное! Американская?
— Наверное, - невольно
улыбалась я. – Как назовешь?
— А вам какое имя
нравится?
Я пожала плечами. У куклы конечно было имя, тоже эльфийское –
но это там, в далеком 2018. А здесь, в руках маленькой девочки, я почему-то
воспринимала ее совсем иначе. Будто у куклы началась новая жизнь.
— Пусть будет Хоуп, -
сказала я. – Знаешь, как переводится «hope» с английского? Надежда.
— Пусть будет Хоуп, -
согласилась Надюша и бережно посадила куклу возле подушки. Снова вздохнула: – я
попрошу папеньку нанять мне учителя английского. Я знаю только французский и
немецкий. И латынь – но совсем чуть-чуть. Это непорядок.
— Непорядок, -
согласилась я.
Спала в эту ночь Надя удивительно спокойно.
Чего не скажешь про меня.
Я выходила на балкон подышать холодным ноябрьским воздухом,
выпила теплого молока, почти час проболтала с Глашей на кухне, надеясь хоть
этим отвлечься. Потом даже взялась перечитывать салонные беседы из «Войны и
мира» – бесполезно. Сна ни в одном глазу. Уже стояла глубокая ночь, часа три, и
все домашние слуги давно спали – когда я услышала знакомый грохот мотора под
окнами.
Они вернулись вдвоем – барон фон Гирс и эта его Роза. Шофер
завез машину куда-то во двор, а сами они деловито вошли в дом. Я, бросив
книжку, со всех ног бросилась на лестницу – сама не знаю зачем. Попасться на
глаза я, конечно, не хотела, но желала удостовериться – это и правда барон?
Вернулся, несмотря на убеждение Нади в обратном? А вдруг я слишком плохо о нем
думала, и он вернулся именно, чтобы пожелать дочери спокойной ночи?