– Я сам поступлю.
– И речи быть не может. Никаких военных учебок, – обрубил отец.
– Это не твоё.
– Что моё, я сам решу, – прошипел сквозь зубы, не собираясь
отступать.
Секунды две отец прожигал меня взглядом. Такое ощущение
возникло, что у него вот – вот взорвётся башка, или глаза вылезут
из орбит. От страха я даже перестал дышать.
Ибо впервые так перечил отцу. Словно я на краю пропасти, готовый
свалиться от дуновения ветра.
– Щенок! – Рявкнул отец, ударив по столу кулаком, что
опрокинулась его же чашка с чаек.
Я вздрогнул и затрясся. А отец поднялся из – за стола, как
огромный монстр на расправу.
Поднялась и мать.
– Сергей, – произнесла она строго под звук льющегося тонкой
струёй чая на кафельный пол.
Отец будто опомнился. Сел резко обратно, уводя взгляд.
– Никаких учебок, это моё последнее слово, – пробурчал себе под
нос и, снова взглянув на меня чёрными зрачками, добавил: – Михаил,
иди и подумай над своим поведением. Ты уже не маленький пацан.
Послушно поднялся и покинул кухню, краем глаза, заметив, что
мама занялась уборкой на полу. При том, что отец снова принялся
доедать свой плов, как ни в чём не бывало.
Внутри всё горело и плавилось. Отступать не собирался! Если на
предстоящем турнире войдём хотя бы в пятёрку лучших, призовых денег
хватит на билет до Марса и гостиницу на время поступления. Да и ещё
целый год впереди, подкоплю деньжат. Обойдусь без папиных одобрений
и средств.
Дверь в свою комнату прикрыл не полностью, оставив щель. Ибо
услышал, что родители начали выяснять отношения.
Мне нужна поддержка матери. И я должен был понять, что она об
этом думает.
– Что это сейчас было, Сергей? – Раздалось из кухни. – И ты ещё
хочешь, чтобы я родила тебе дочь? Нервы лечи свои.
– Я просто воспитываю сына, он уже не маленький, это делать
становится сложнее…
– Это я воспитываю сына, а ты постоянно в командировках
пропадаешь неизвестно где, – взвинтилась мама в мою поддержку. –
Раз в три месяца приехать и наорать на ребёнка – это по – твоему
воспитание?
– Я не орал.
– Да ну конечно, вместо того, чтобы поинтересоваться как у него
дела…
– Хватит, Лена. Сбавь свой тон.
– А ты не трогай меня, – раздался мамин вздрогнувший голос,
будто она вырывалась.
– Я соскучился.
– Наорал на ребёнка, и хочет, чтобы я его приласкала теперь.
– Да что ж такое! Лена, мой… наш сын не будет военным, ни
офицером сухопутных войск, ни пограничником, ни тем более лётчиком
или десантником. Да ты посмотри на него, маленький и дохлый щегол,
на первом же кроссе издохнет.