«Я люблю тебя. А теперь пожалей меня и пошли к чёрту!»
Отправлено!
Глава 2. Сладкая ложь или как я
сделал второй шаг к пропасти.
«Дай мне шанс!» – Пришло ответное
сообщение от Ангеи!
И я выпал в осадок. Она издевается! Ей смешно? Так, стоп! Она
ответила. Их – ха!!
Первый час ходил вокруг да около озадаченный и грандиозно
настроенный.
Что означает эта фраза? Не психовать, а дать шанс узнать меня?
Шанс полюбить? Размечтался. Самому смешно.
В итоге плюнул и написал:
«Не издевайся над моими чувствами».
Отправлено!
Гипнотизировал чат в Скайграме до ужина, пока меня не позвал на
беседу отец, устроивший на лоджии барбекю с сосисками. Агнея так и
не ответила, хоть и светилась онлайн.
Меньше всего мне хотелось отвлекаться на какой – то отцовский
бред.
С этой мыслью нехотя вышел на свежий воздух.
Ну пиндец, кажется, папа выпил. Хьюстон, у нас проблемы.
– Давай присаживайся, сынок, – предложил как ни в чём не бывало,
и я послушно уселся за квадратный столик.
На улице вечерело, поэтому на лоджии был свой голубоватый
свет.
Отец не спрашивал, что я буду, он просто поставил по центру
горелые охотничьи сосиски и сказал:
– Угощайся.
На столе ещё стоял графин с яблочным соком и стакан с двумя
прозрачными кубиками наполовину наполненный тёмно – бордовой
жидкостью.
Брезгливо посмотрев на сосиски, я наполнил стакан соком. И
только после этого посмотрел на отца, облокотившегося спиной на
перила.
В серых трениках, с явно выраженными растяжками на коленках, и
бежевой майке на пару размеров больше он выглядел, как виновник
семейных побоев. Я прикинул, что лететь мне с балкона метров сто
пятьдесят.
Не увидев на горизонте маму, решил молча перетерпеть
надвигающиеся нотации.
Отец притушил барбекюшницу, прихватил со стола виски, наколол
сосиску на вилку и уселся на своё кресло – качалку напротив.
Посмотрел на меня неоднозначно. Отхлебнул половину из стакана,
даже не покривившись. И изрёк:
– Слушай сын, ты прости меня, что сорвался на тебе попусту.
Я пожал плечами. Что – то как – то ещё больше обиды
накатило.
Реакция моя ему не зашла. И он нахмурился.
– Ты живёшь в дорогущей квартире в центре Москвы, практически с
полной автономией, – заговорил отец с претензией. – Такую ни
солдат, ни погранец, ни даже военный пилот за жизнь не
заработает.
– Ага, – буркнул себе под нос, съёжившись сильнее.