«Позову с собой, — решила Катя, —
нечего ей в душном автобусе трястись!» Притормозила и пригласила
садиться в машину. Татьяна Александровна благодарно нырнула в
уютный салон.
Разговор не клеился. Обменялись
дежурными фразами о погоде, небывалом урожае огурцов и обе смущенно
замолчали.
— Екатерина Юрьевна, как Сонечка? —
сочувственно спросила Татьяна Александровна.
— Плакала сильно! Для Сони смерть
Димы огромное горе. Места себе не находила. Да еще карантин этот! В
школе ей, среди детей, легче было бы. — Катя помолчала и добавила:
— Я в интернете много статей прочитала, как помочь ребенку
справиться с горем. А то и не знала, как к ней подступиться. Сейчас
лучше. Уже не плачет.
— Уж отступила бы эта проклятая
болезнь, что ли, — с досадой в голосе посетовала учительница. — А
то переведут детей снова на дистанционку! Для маленьких это не
учеба, а мучение.
— Что уж будет! — философски ответила
Катя.
Она вынула из сумки зеркальце и
бросила взгляд на свое отражение. Лицо чуть порозовело, в глаза
вернулась прежняя синева. Освобожденные от шарфа каштановые волосы
густой волной вольготно раскинулись по плечам. Вот только пухлые
губы от постоянных закусываний растрескались и покрылись
коркой.
Катя вздохнула: «Надо прекращать
слезами заливаться, а то и правда батюшка епитимью наложит. Баба
Люба — старая зануда, но в мудрости ей не откажешь — живой о живом
думать должен. А я о Диме постоянно думаю! Не могу не думать о нем,
не могу и все!»
Она почувствовала, что вот-вот
заплачет.
И вдруг разозлилась на себя
по-настоящему. Так разозлилась, что изо всей силы сжала руль, даже
костяшки пальцев побелели и заломило в плечах: «Все, хватит!
Плакать теперь только дома буду, закрывшись в спальне». В Катиной
голове лихорадочно носились мысли: «С десяти вечера до полуночи. Ни
минутой раньше, ни минутой позже! Два часа — хоть рыдай в голос,
хоть о стенку головой бейся! Уж как-нибудь до десяти вечера
вытерплю, чтоб повыть от души и с Димой наговориться!»
Вскоре показалось Порецкое.
— Татьяна Александровна, где вам
остановить?
— Возле магазина, если можно, —
оживилась учительница.
Катя припарковалась и заглушила
машину.
У крыльца магазина стояло несколько
женщин со сдернутыми к подбородку защитными масками. Власти не
торопились отменять карантинные правила, но ковид немного отступил,
и люди вздохнули свободней.