Действенного результата я не ощутил. Я пытался создать
препятствие у него на пути, а что если ударить по нему? И снова я
присел, но на этот раз, чтобы подготовиться к нанесению жёсткого
удара. Представил перед собой стену, и пусть она представляет собой
сгустки энергии, но своё оно сейчас получит. С разворотом бёдер и
корпуса я наносил удар, в который попытался вложить не только
жёсткость тела, но и накопленную силу.
Стихия резко стихла, и было видно, как передо мной паутинками
разошлась энергия глубоко вперёд, как будто она треснула на
множество мелких трещин. Рука онемела, впрочем, как и все тело, и я
упал на колени. Сейчас… Сейчас чуток… отдохну… отдышусь… и
повторю.
Повторять не пришлось. Со словами «бездарь», хоть я этого и не
слышал, но был уверен, что именно это она произнесла по движению
губ, да и выглядел я соответствующе, меня подхватили под руки и
унесли вглубь каравана, передавая межу собой. Изула осталась на
острие атаки, а воины с высокой мерой продолжали держаться рядом,
чтобы помочь ей с защитой. Но в бушующей стихии они больше не
чувствовали чужой воли и силы, а лишь ветер, который без подпитки
вскоре сам утихнет.
Через несколько минут я отдышался и оклемался, восстановил
доспех духа. Несмотря на то, что я пытался вложить в удар всю силу,
это было невозможно, так что несмотря ни на что, я всё ещё был
полон сил. Тело трясло, мышцы от перенапряжения деревенели, и по
ним пробегали судороги, но в первую очередь восстанавливать я начал
глаза и уши и туда направлял силу.
Мы справились, и два часа спустя караван собрался и двинулся
дальше в путь. Если не так давно на Изулу опасливо косились, то
теперь коситься стали и на меня. Меня воспринимали слугой со второй
мерой, а то, что я продемонстрировал, явно больше, да ещё и
непонятно, что именно я там делал, особенно, если учесть, что я сам
не знаю, что я сделал. Ведь одно дело планировать что-то воплотить,
и совсем другое – осознать и понять результат своих действий.
– Я тебя не слышу, – ответил я ей со звоном в ушах. Впрочем, я и
себя-то не слышал. Слух так и не вернулся, и мне явно нужна
помощь.
В караване имелся врач, который меня осмотрел на привале, и, как
я понял, со мной всё будет в порядке. Для восстановления тела он
наносил мазь на спине с двух сторон от позвоночника, а Изула
загадочно улыбалась. Наверное, дорогое лекарство, но бесполезное
для нуля вроде меня, только врачу этого не объяснить, вот она и
веселилась, подмигнула и что-то мне произнесла, явно на русском,
потому что местный врач ничего не понял.