Я немного подождал, думал, может, от неё помощь будет, но не
дождался. Подошёл к скалистой стене и стал карабкаться наверх.
Ножом помогал, как мог. У меня на подъём ушел почти час, и я
опасался, что она меня бросит, но, когда поднялся, заметил её
скучающий вид.
Заметив меня, она быстро собрала свои вещи, развернулась и пошла
дальше. Сука. Мало того, что не помогла, хотя могла бы рюкзак мой
поднять, так ещё и отдышаться не дала. Сидела тут, в одну харю ела
и отдыхала.
Но я выносливый, всегда таким был. Взял лёгкий бег и побежал её
догонять. Поравнялся с ней, восстановил дыхание и пошёл с ней
рядом.
– Спасибо, что подождала! – я успокоился, и первая волна горячки
прошла. Она мне ничего ведь не должна, а то, что она не
воспринимает меня как члена команды – это мои проблемы.
– Привыкай.
К чему только, не понятно: к её компании, к тому, что я не могу
рассчитывать на её помощь, к тому, что и дальше будет тяжело?
Ещё через пару часов мы вышли к дороге. Идти стало легче. Вскоре
встретились первые обитатели этого мира. С виду люди как люди: одни
– тёмные, другие – очень тёмные, одни – с хвостами, другие –
длинными ушами. Не всегда были заметны анатомические отличия. Из
вооружения – копья, щиты и мечи.
– Кто это? – спросил я Изулу.
– Рабы, – всё так же коротко и односложно ответила она.
– А оружие им зачем?
– Чтобы защищаться от живности всякой.
Были и повозки, которые проезжали мимо нас, но она не пыталась
договориться, чтобы нас подвезли, не пыталась поговорить с ними и
разведать обстановку. Местные между собой общались, я это слышал на
удалении, но вблизи они замолкали и отводили взгляд. Явно
боялись.
Может, Изула не понимает местный язык, или ей зазорно с ними
общаться? Она вообще шла очень величественно и целеустремлённо. Как
бы проблем не было, не хватало ещё самому рабом тут стать. Я достал
револьвер и проверил барабан. Достал нож, меч... Интересно, сильно
они мне тут помогут, если тут все, как Изула, будут столь же
сильны? Важная информация, и как мне об этом узнать? Правильно,
только у этой холодной стервы! Я снова почувствовал, как волна
злости поднимается во мне, что не осталось для неё незамеченным.
Раньше за собой не замечал подобную вспыльчивость, может, это мир
так на меня влияет, или я сам меняюсь?
Но всё равно, когда ей было нужно, то её голос играл бархатными
оттенками, а теперь я – что-то непонятное, рядом с которым она даже
говорить не хочет и не скрывает этого... как с теми, кого она
называла рабами. И то, что я ей жизнь спас, не имеет никакого
значения. А главное, мне придраться было не к чему. Мне никто
ничего не обещал и не должен. Вздохнуть и выдохнуть.