Нашёл классовую для первушников гостиницу и остановился в ней. В
ней же мне предоставили накидку для первушников и одеяло под голову
для ночлега. Всё бесплатно, что радовало. Вот только на ужин я
опоздал, но мне было чем перекусить. Нужно бы духа поднабрать, и
можно считать, что день закончился удачно.
На моём пути встал погонщик. Две его руки упирались в бока, а
две остальные он сжимал в кулаки передо мной. Улыбка сама собой
наползла на моё лицо, когда я сбрасывал рюкзак на пол. Я для
разогрева прошёлся по нему, а затем снял доспех. Спешить было
некуда, и я минут десять с хирургической точностью выбивал всё, что
делало его в этом мире погонщиком. Когда я с ним закончил он был
нулём. К утру, конечно, оклемается, но сейчас он не опаснее
котёнка.
Тут было ещё два погонщика, которые не спешили меня уму-разуму
учить и указывать, где место для ночлега, но я не гордый – сам
подойду.
Уже засыпая, я поймал себя на мысли, что мне тут нравится. А
утром первым делом умылся, пока вода была чистой, и покинул
гостиницу, чтобы искать свой караван. По имеющейся у меня карте,
мне могли подойти два города, это Фликрего и
Челеу. Караваны отходят рано, так что нужно было спешить.
Я нашёл храм с вывеской меча, сверху которого стоял бурдюк, и
уверенно зашёл в него. Незнание местного диалекта, с одной стороны,
выдавало во мне неместного, но с другой стороны, тут к этому
относились спокойно. Пусть не часто, но такое всё же случалось.
При виде моей повязки распорядитель на входе указал, куда мне
следовать, и там я сообщил название двух городов, куда я движусь, а
уточняющими жестами и словами ещё и узнал, что в Челеу
караван отправляется завтра. Можно было бы попытаться и в
Фликрего успеть, но я не был уверен, что смогу его найти
за оставшееся утро. Тут ещё нужно правильно выход из города найти,
а затем ещё и с караваном не ошибиться.
Чтобы позавтракать, мне пришлось снять повязку, иначе бы не
впустили и уже на входе рассчитаться, чтобы подтвердить свою
платёжеспособность. Снял доспех, приложил руку к камню и толкнул в
него силу. По тому, как расширились глаза у «кассира», с мерой силы
я явно переборщил. Досадно. Только этому меня никто не учил, и я,
скорее, бил, чем выпускал силу для расплаты. Камень не сломал, да и
ладно. А себе я ещё силы добуду.