Успокоившись, Тарья заодно перестала
вести счёт дням. Лишь с наслаждением впитывала всё происходящее по
дороге. Всё то, с чем она уже попрощалась. Вот холм, на чьих
зеленеющих отлогах стоит величественный замок барона. Словно
начерченные тушью по белому листу, выделяются на тёмно-зелёном фоне
его зубчатые стены, и алеет черепицей главная башня. На подъёмном
мосту то ли о чём-то выспрашивают, то ли пристают к двум
крестьянкам с корзинами несколько стражников барона. Их
металлические шлемы издалека ярко блестят под лучами утреннего
солнца. А у подножия холма приютилась очередная деревня.
Беспорядочно и тесно стоят хижины и хозяйственные постройки бедных
земледельцев. Дома невелики и выглядят неказисто, крыты соломенными
кровлями. Половина жилища отведена для скотины, вместе с сараем для
сена и житницей для зерна всё ограждено тщедушным плетнём. Но тут и
там со стороны ближе к баронскому замку попадаются прочные дома. Не
полуземлянки с глиняным полом – белёные мазанки на фундаменте, с
просторными дворами и крепкими оградами. Это не беднота, а
зажиточные крестьяне.
Мимо лип, отделявших деревенскую
дорогу от полей, караван подъехал к деревне. Встал на краю, лишь
один фургон прогрохотал колёсами до центра. Вскоре раздались
зазывные крики торговца. Остальным же оставалось лишь изнывать
безделья да наблюдать за крестьянами. Солнце в зените. Жарко,
полдень. Даже насекомые разомлели, присели отдохнуть, повисла
глухая тишина. Со стороны полей послышался топот и мычание, это
возвращались стада барона и его крестьян. Тут же выбежали хозяйки,
чтобы свою скотину забрать у пастуха и загнать в хлев, усердно
помогают им в этом дети. За стадом возвращаются со своих наделов
мужчины. Они идут неторопливо, в запачканных рубахах и шароварах, в
шапках из подбитой холстиной шерстяной материи, в грубых толстых
башмаках, загорелые, бородатые, облитые потом. Медленно расходятся
по своим домам, где к их приходу уже заготовлен обед. Потом деревня
на какое-то время вымирает – крестьяне отдыхают. Но как они снова
пойдут в поле, Тарья обычно уже не видела: в это время фургоны уже
двигались дальше.
***
Через несколько недель караван прибыл
на место. Новая стража состояла частью из людей, но в основном из
степняков-нэрлих. Живого товара здесь было уже полторы сотни голов.
И не одних кандальников, возле костров лагеря не меньше трети
сидело без оков. Новичков быстро перековали, причём у Тарьи отвисла
челюсть: цепи и кольца наручников сделаны из булата. Оружейный
металл для кандалов использовать – это как топор палача из золота
лить. Сопровождавший пополнение южанин отдал команду ждать с
остальными, показал рукой в сторону костров – туда. Сам же
ушёл.