– Если бы мы действительно могли им доверять, – проговорил Хару, – нам не пришлось бы рассчитывать на одного непослушного отщепенца. Я поверю в мир с партиалами, когда увижу, что они по-настоящему сделали хоть что-то, чтобы помочь нам.
– Это он сейчас так говорит, – улыбнулась Мэдисон, – но на самом деле не станет доверять партиалам даже тогда.
– Помнила бы ты Войну с партиалами, – горько произнес Хару, – тоже бы им не доверяла.
– Мы снова вернулись к началу, – вздохнула Изольда. – Никто из обладающих властью не хочет мира с партиалами, и никто из врачей не может без них сделать лекарство, так что все, что остается, – война.
– Небольшой набег, – уточнил Хару. – Просто прокрасться, схватить одного, а остальные даже не заметят.
– Это будет означать войну, – мрачно выговорил Маркус, со вздохом втягиваясь в спор. – Они и так уже воюют друг с другом, и, возможно, это единственная причина, почему до сих пор не напали на нас. Группа, на которую мы наткнулись на том берегу пролива, изучала Киру в отчаянной попытке найти лечение от собственной чумы: встроенного срока действия. Среди них точно есть группировка, верящая, что люди – ключ к решению, они ни перед чем не остановятся, чтобы превратить нас в подопытных кроликов. И стоит им только выиграть гражданскую войну, как они придут сюда со своим дьявольским оружием и убьют или поработят нас всех.
– Значит, война неизбежна, – провозгласил Хару.
– Почти так же неизбежна, как то, что ты скажешь «неизбежно», – хмыкнул Маркус.
Хару пропустил насмешку мимо ушей:
– В таком случае что же удерживает нас от набега? Даже лучше совершить его сейчас, пока они заняты друг другом. Захватим парочку, выжмем столько лекарства, сколько потребуется, чтобы продержаться, пока в нем есть необходимость, а потом убьем их и уберемся с Лонг-Айленда, пока партиалы не опомнились и не пришли за нами.
Сэнди нахмурилась:
– Ты хочешь сказать, мы все покинем Лонг-Айленд?
– Если партиалы перейдут в наступление, глупо будет оставаться здесь, – объяснил Хару. – Если бы они не были нужны нам для лекарства, мы бы уже так и сделали.
– Дайте нам еще времени, – попросил Маркус. – Мы близко, я знаю: мы близко.
Маркус ожидал реплики Хару, но первой заговорила Изольда.
– Вам дали шанс, – холодно заметила она. – Мне не важно, синтезируем ли мы лекарство, украдем, договоримся или что-то еще, но я не хочу потерять своего ребенка. Люди не собираются возвращаться к тому, что было, – только не теперь, зная о лекарстве. И непохоже, что партиалы будут ждать вечно. Нам еще повезло, что их оружие до сих пор не уперлось нам в лицо.