Мужчина на ступенях метро неторопливо потягивался рядом с покорно лежавшим рюкзаком. Готовится к атаке? Кира вскочила на ноги и молнией рванула в сторону витрины, ожидая свиста пуль за спиной. Сзади послышался вскрик, больше похожий на крик ужаса, но она не оборачивалась. За узкой деревянной дверью в дальней стене старой пиццерии открывался кабинет хозяина.
Кира бросилась туда, захлопывая дверь за собой, и, включив фонарь, осмотрелась в поисках другого выхода. Его не было. Ловушка захлопнулась.
Сметя рукой многолетнюю пыль и толстые стопки бумаг с металлического стола в центре комнаты, сбросив в другую сторону компьютерный монитор, Кира опрокинула стол на бок, прячась за ним. Присев за тонким барьером, она уперла автомат в плечо, направив ствол прямо на дверь, – стоит ручке чуть дернуться, она выпустит полную обойму в того, кто окажется за ней, – и стала ждать, едва осмеливаясь дышать.
Она ждала.
Прошла минута. Пять минут. Десять. Ей представился другой стрелок, так же выжидающе лежащий по ту сторону двери. Кто не выдержит первым? Их больше, шире пространство для маневра, и есть, кому маневрировать. Но и она так просто не сдастся. Хотят получить ее – пусть придут и возьмут.
Прошло еще десять мучительных минут, и Кира позволила себе перенести вес с затекшей до боли ноги на другую. Смахнув капли пота с глаз, она почувствовала, что они опухли и слезятся, но не сдвинулась с места. Еще десять минут. Саднило пересохшее горло, дрожали пальцы, судорожно сжимавшие автомат. Никто не шевелился, ни один звук не нарушил ночную тишину.
Кирин фонарик жалобно замерцал, бледнея и желтея, – садились батарейки. Они уже сдавали в последние несколько дней, а замену найти не удалось. Еще через десять минут свет совсем погас, и Кира закрыла глаза – впрочем, в полной темноте это не имело значения, – напрягая слух, чтобы не пропустить поворот дверной ручки, скрип половицы, шарканье ботинка или щелчок затвора. Еще десять минут. Двадцать. Час. Неужели они настолько терпеливы?
Или там просто никого?
Кира потерла глаза, восстанавливая ход событий. Она решила, что угодила в ловушку, – что было наиболее логичным объяснением, – но достоверно никого не видела. Не могло ли случиться так, что тот мужчина, безоружный, один в мертвом городе, наводненном чудовищами, действительно не имел товарищей? Крайне маловероятно, но все же возможно. Доверит ли она свою жизнь такой возможности?