– Это единственный, – взмолился он. – Он нужен мне, я не могу потерять его, это все, что у меня есть…
– Да не «у вас», а «вас»! Сколько вас живет в доме?
– Пожалуйста, дайте мне рюкзак, – снова попросил он, подбираясь ближе. Гигант попал в пятно света, и Кира увидела слезы в его глазах. Голос его охрип от отчаяния:
– Мне нужен, мне нужен, мне нужен мой рюкзак. Пожалуйста, отдайте его мне.
– Там лекарство? Вам нужна помощь?
– Пожалуйста, отдайте, – все бормотал он. – Не бросай рюкзак, никогда не бросай рюкзак!
Кира, подумав мгновение, отступила в сторону, отходя футов на двадцать, за тележку с водой – достаточно, чтобы человек мог подойти к рюкзаку, оставаясь на безопасном от нее расстоянии. Несчастный бросился вперед и упал на свои вещи, обнимая их и плача, пока Кира снова оглядывалась по сторонам, ища засаду: снайперов в окнах или солдат, перекрывающих улицы. Но он, кажется, действительно жил один. «Что здесь творится? Неужели это – тот самый взрывотехник, которого я с таким трудом выследила, который расставлял такие хитроумные ловушки, что даже партиалы не обнаруживали их до самого конца?»
Гигант явно не был настроен говорить о чем-либо, кроме своего обожаемого рюкзака, поэтому Кира решила поддержать тему:
– Что в нем?
Он ответил, не поднимая головы:
– Все!
– Ваша еда? Оружие?
– Никакого оружия, – ответил он твердо, качая головой, – у меня нет оружия. Я мирный человек, вы не имеете права стрелять в меня, я безоружен.
Кира решилась сделать маленький шажок к нему:
– Тогда еда?
– Вы голодны? – на этой теме толстяк, явно оживившись, поднял голову.
Кира, подумав, кивнула:
– Немного. – Она помедлила, затем показала на свой вещмешок. – У меня есть фасоль, если хотите, и банка ананасов, которые я нашла в аптеке-закусочной[6].
– У меня полно ананасов, – похвастал гигант, медленно вставая на ноги. Потерев руки, он вскинул рюкзак на могучие плечи. – Но я предпочитаю фруктовый коктейль: в нем и ананасики, и персики, и грушки, и вишенки. Пойдем ко мне в дом – я тебе покажу.
– В дом, – отозвалась Кира, вспомнив воронки. Теперь она почти наверняка убедилась, что гигант – не партиал; он скорее выглядел большим ребенком. – А кто еще в доме?
– Никого. Совсем никого. Я мирный человек, вы не имеете права стрелять в меня. Мы поедим фруктовый коктейль у меня дома.