— Тогда зачем приехали?
Мирослав прищурился, усмехнувшись, и девушка поправила себя:
— Зачем приехал?
— Мне не понравился твой голос, — спокойно произнес он и взял желтый лак, один из многих разбросанных на полу. — Ты сама этим занимаешься?
Для него это было странным, он думал, что Огневой подарили салон и та присутствовала в нем постольку-поскольку, потому что так было модно и положено по статусу.
А сейчас он заметил и сертификаты на имя Мирославы, и грамоты, и много всего прочего, валяющегося одной большой грудой у ног Ласки. И так трогательно выглядела девушка, что у него внутри что-то сжалось. Захотелось притянуть Ласку к себе на грудь и гладить по белоснежным волосам, лишь бы она успокоилась и больше не всхлипывала.
— Только знакомым и на курсах повышения квалификации. Как говорит отец, — Мирослава скривилась и поучительным тоном произнесла: — Тебе не по статусу у всех подряд под ногтями ковыряться.
— А тебе нравится, да? — Девушка кивнула. Мир подкинул на ладони бутылек и крепко сжал его. — Мы можем еще очень долго так сидеть. Может, ты все же расскажешь, что здесь произошло?
— Брат приходил, — шепнула Ласка и словно уменьшилась в размерах, прижалась теснее к своим же коленям.
Мирослав еще раз огляделся и опять выругался, на этот раз очень громко. Огнева приподняла голову и удивленно уставилась на него, а сам Мирослав костерил себя последними словами за то, что не просчитал и не продумал все от и до. Теперь бардак в кабинете его будущей жены ему виделся совсем под другим углом.
— Что он хотел? — хрипло спросил Соколовский и сжал желтый лак еще крепче, стекло больше не холодило кожу, оно давно нагрелось.
— Как что? — Девушка пожала плечами и обиженно произнесла: — То же, что и все.
По ее щеке потекла слезинка, и Мир быстрее сделал, чем подумал: он потянулся к лицу девушки и стер большим пальцем слезу с ее щеки.
— Все будет хорошо. Помнишь? Я же говорил, у нас все получится.
Губы девушки задрожали, она подняла свой взгляд на Мира, и ему словно по башке дали. На серебряном дне было столько боли, затаенной обиды и страха, что мужчине стало не по себе. Но он не убрал свою руку. Нет, напротив. Мир распластал ладонь на щеке девушки, ощущая пальцами бархатную и влажную кожу. Должно быть, пока он ехал к ней, Мирослава вдоволь наревелась. Вот тебе и Снежная королева.