– Мне не нравится спать с кем‑то, –
пробормотала Смерть и это было чистой правдой. Спать с Жизнью? Если
бы она его заполучила, то было бы не до сна. Хорошо, что она одета
в длинную ночнушку, иначе было бы совсем неловко.
– Просто закрой глаза, – сказал
Жизнь, глядя своими искристыми глазами. В темноте они светились как
два прожектора. – Я тебе никак не помешаю. Считай, что меня вовсе
нет.
“Если бы это было так просто”, – в
отчаянии подумала Смерть, смущённо отворачиваясь. Ситуация была
возмутительной! Но с другой стороны, они ангелы… Слуги Всевышнего.
Разве такие, как они, вообще должны чего‑то стесняться? Тем более
друг друга.
Никто из них не заводил отношений,
никто не испытывал плотских желаний. Не то, чтобы подобное было
запрещено, но попросту в голову никому не приходило.
Никому кроме Смерти…
Развернувшись спиной к светлому
ангелу, ангел зажмурила веки. Каждой клеточкой тела она чувствовала
присутствие горячей Жизни за спиной.
Так близко, что кажется – протяни
руку, коснёшься, притянешь, обнимешь. А ведь он бы даже и не
сопротивлялся, не понял бы настоящих желаний Смерти.
А если поцеловать? Как бы это было?
Всё равно что лёд коснулся бы огня. Грязь обняла бы золото. Нищенка
попросила бы любви принца.
Жизнь бы от такого точно прозрел,
ударил бы, оттолкнул бы так, что в ушах потом звенело, и слов
наговорил бы самых жалящих. От них печаль раздулась бы как шарик и
с хлопком лопнула, выпуская наружу демона.
Монстр бы медлить не стал, сразу
накинулся бы на Жизнь, запустил бы в него ядовитый когти и зубы.
Можно сказать, это был бы по‑настоящему смертельный поцелуй. Такой,
каким и должен быть поцелуй Смерти.
***
Смерть разлепила глаза и тут же села
на кровати. Она всё‑таки заснула! Удивительно. Жизнь чем‑то стучал
в гостиной, кажется, делал зарядку, мурлыкая под нос музыкальный
мотивчик.
Облачившись в привычный чёрный
костюм, Смерть выглянула из спальни.
– Ну ты и горазда спать, – улыбнулся
светлый ангел. – Теперь я и правда сомневаюсь, что ты причастна к
увеличению смертности, с таким‑то режимом!
Жизнь был как всегда на подъёме,
слепил улыбкой, сверкал глазами, светился, как маленькое солнце, в
общем, одаривал всем тем, чего Смерть так жаждала последние пару
тысячелетий. Но печаль – болезнь странная, вместо того, чтобы
понемногу отступать под напором обаяния Жизни, она вдруг стала
жадной, капризной, требовала больше и грызла нутро от невозможности
получить желаемое.