– Зазналась? Я? – удивилась
Смерть.
– А кто ещё? Ни с кем не общаешься!
Жизнь отталкиваешь.
“Отталкиваю?” – мысленно повторила
Смерть. Она за собой такого не замечала… хотя, она и правда
старалась держаться подальше от других небожителей. Особенно от
Жизни, чья близость провоцировала печаль.
Любовь сердито скрестила руки. Она
пришла в мир вместе с первым человеком, как и многие другие. А вот
Жизнь появился гораздо раньше. Никто из ангелов не мог существовать
без светлого ангела. А он цеплялся за них в ответ. Вот откуда у
Жизни это вечное желание близости, прикосновений, внимания. Так он
доказывал сам себе, что не один, что рядом есть другие ангелы.
По сравнению с одиночеством, которое
пережил первый созданный ангел, печаль Смерти – это убогая
слабость. Присвоить себе Жизнь… что может быть эгоистичнее
подобного желания?
Смерть пробормотала благодарности и
хотела уже телепортироваться, когда её остановил окрик:
– Эй! А знаешь почему Всевышний не
дал мне глаз? – голос у неё был странно вкрадчивый.
– Нет, не знаю, Любовь, – с запинкой
ответила Смерть.
– Слепая я затем, чтобы выбирать
другими, более важными чувствами. Глаза – они только внешнее видят.
Те, кто смотрят лишь глазами, и есть настоящие слепцы. Помни об
этом. А теперь иди. Жизнь уже должен быть дома.
Поклонившись слепой Любви, Смерть
телепортировалась к дому светлого ангела.
***
Дом ангела всегда похож на своего
хозяина. Жилище Жизни было тёплым, с огромными окнами, чтобы внутрь
проникало как можно больше света, с высокими арками вместо
дверей.
Собравшись с силами, Смерть
переступила порог. Осторожно прошла по просторному коридору. Пахло
свежескошенной травой и полевым ветром. Она чувствовала себя здесь
лишней. Ей не хватало теней, в которых можно спрятаться,
спасительных дверей, которые можно закрыть и никого не пускать.
“Жизнь, наверное, не будет мне рад.
Но я хочу убедиться, что с ним всё в порядке и извиниться за свои
слова”, – мысленно сказала себе Смерть.
Спальню она нашла быстро. На кровати,
бледный, осунувшийся, лежал Жизнь. Привычное тепло от него почти не
исходило. Он был совсем истощён, потратил слишком много энергии.
Зачем Жизнь так себя измучил, неужели из‑за тех слов, что сказала
ему Смерть? Если в таком состоянии его подловила бы крупная
Скверна, сложно представить, чем бы всё закончилось.