- Глупенький, - умиляюсь на его признание, хлюпаю носом и вытираю слёзы. – Ты никогда не сделаешь своей принцессе больно, просто не сможешь. Ты станешь самым нежным и заботливым папой, будешь носить её на руках, купать и менять подгузники. У тебя всё получится, ведь ты, Захратов, самый лучший мужчина.
Дамир
Меня распирает от противоречивых чувств.
Гордость – это же я! Я сделал такую красивую крошку, вызывающую щенячью преданность с первого взгляда. Я! Я, со всем своим уродливым нутром породил самое светлое и чистое, что только может быть в этой грязной жизни.
Мужское удовлетворение (просьба не путать с сексуальным) – моя женщина сдалась под давлением, простила всю херню, что я натворил, и подарила мне дочь. Подарила мне самое важное, что может быть у мужчины, самое дорогое, самое ценное. Сын – это исполнение амбиций, дочь – намного больше, намного сложнее.
Нежность – раньше она принадлежала только Нике, а сейчас разрастается со страшной скоростью, обволакивая жену и Киру, скользя вокруг них, сплетаясь в баюкающий кокон. Кожа зудит от потребности окутать собой своих девочек, без устали гладить, делиться теплом, урчать, демонстрируя преданность и мягкость.
Страх – он очень силён, выворачивает суставы от ощущения беспомощности. Боюсь, что у любимой начнутся осложнения. Сколько всего я прочёл в мировой паутине, сколько просмотрел разных роликов, где в подробностях рассказывают как хорошее, так и не очень. Боюсь повредить что-нибудь малышке, сжать слишком сильно, не удержать в кривых руках. Боюсь, что не справлюсь, не стану хорошим отцом, не смогу оградить от болезненных уроков жизни.
Ревность – самая настоящая, самая многогранная, самая гнусная. Не могу определиться, кого к кому ревную. Нику к дочери, боясь, что она перестанет уделять мне время, растворится в малышке и отдалится от меня, или Киру к жене, переживая, что малышка будет любить меня меньше, не станет нуждаться в моей помощи, предпочтёт маму отцу. Гадко. Знаю, но ничего не могу с собой поделать. Они, как два центра моей вселенной, и полярность их ещё неизвестна.
С Глебом всё было проще. Из-за моего внутреннего говна я пропустил его появление на свет, просрал первые нежные годы ребёнка, не делил грудь жены с мелким обжорой, не испытывал ревность от недостатка внимания. В то время мной двигала ненависть и злость. В то время я не знал, что у меня есть сын. В то время всё моё существование было одним вязким дерьмом.