Можно сказать, что моя мама положила всю себя полностью, все, что у нее было – красоту, молодость, здоровье, силы, образование, в конечном итоге жизнь – на алтарь безумного беспокойства за своих детей. Она происходила из старообрядческой семьи, но в отличие от своих родителей, не была ни религиозной, ни верующей, тем не менее дореволюционный уклад и консервативный образ мыслей существовал в ней, кажется, на генетическом уровне. Мы, дети, жили в системе запретов. Нельзя было ничего – поздно выходить из дому, знакомиться и есть на улице, опаздывать, ходить к подругам, громко разговаривать, тем более, смеяться, перебивать взрослых, приводить в дом кого-либо без разрешения, быстро есть за столом, трогать не свои вещи. Дальше перечислять нет смысла, легче назвать разрешенные действия: хорошо учиться, помогать по дому – мыть полы, посуду, вытирать пыль, покупать продукты, а в свободное время – читать художественную литературу. В кино желательно не ходить (лучше в театр). Даже спорт мама считала не очень приличным занятием – боялась дурного влияния беспризорников, которые, как ей казалось, только одни и ходят в спортивные залы. Мамы давно нет, а я все еще вижу ее уничижительный взгляд и слышу: «Как неприлично, это просто неприлично», или: «Как ты не понимаешь, это не-при-лич-но!». Мама хорошо разбиралась в людях, большинства сторонилась, по отношению к другим проявляла тонкую деликатность. Себе она позволяла отступления от установленных для нас законов приличия, а на замечания отвечала жестко и коротко: «Яйца курицу не учат», таким образом, ставя стенку, проводя демаркационную линию – как хотите – между народами, называемыми детьми и взрослыми. С этим багажом материнского авторитаризма, с одной стороны, и отцовской любви к искусствам и творчеству – с другой, я окончила школу и подошла к опасному возрасту совершеннолетия.
Отец считал, что в Москве существуют только три ВУЗа: Консерватория, Архитектурный институт и Университет. Выбирай факультет в университете – и вперед! Я выбрала химический не без подсказки родственников – тогда у химии наметилось будущее лет на двадцать-тридцать вперед. Помните, хрущевское «…плюс химизация всей страны!».
3. Когда я появилась в группе на химическом факультете МГУ имени М.В.Ломоносова, первое, что обнаружила – это знакомое с детства лицо Светланы Орловой из 635-ой школы. Сама я заканчивала бывшую мужскую 170-ю школу, расположенную в том же дворе, но за высоченным забором, разделившим, как оказалось, не навсегда, детей