– Да, у нас тоже все по-старому. Правда, старик – Смотритель животных опять был недоволен. Он видел тебя над моим домом.-
Ина глянула на птицу. Та молча смотрела вдаль, иногда прикрывая большие глаза серыми чешуйками век.
– Я понимаю, – продолжила Ина, – ты время от времени проверяешь, все ли у меня в порядке. Я благодарна тебе, но старик ворчит. —
Птица опять издала горловой звук и, чуть наклонив голову, посмотрела на Ину, впрочем тут же переведя взгляд на Запретный лес.
– Я действительно тебе благодарна, – улыбается Ина птице. Большая птица опять издает горловой звук и, подходя к краю скалы, взмывает над бездной, расправляя огромные крылья, величественно скользя над гладью Окраинного озера, пока не исчезает, теряясь среди деревьев Запретного леса. Ина чуть усмехнулась, провожая взглядом Большую птицу… воспоминание… уже о далеком, оно так забавно.
– Большая птица из Запретного леса прилетает к порогу твоего дома. Она ведь привыкает к тебе, еще немного, и вы начнете понимать друг друга, а ведь она хищник, что запрещено законом Гармоничного мира. Неужели я должен объяснять закон самому Хранителю, – выговаривал в саду у белой стены их с Амой дома Смотритель животных подрастающей Ине много времени назад, – она питается живой плотью. Ты посмотри, какие у нее когти, а ведь это только птенец, а клюв. О, звездные боги, – закатил глаза смотритель, потрясая посохом, – гони эту мерзость. Меня стошнит, если я представлю, что она делает с этими пушистыми зверьками, разрешенных в Гармоничном мире для держания в домах.-
– И не представляйте, – упрямо буркнула Ина, глядя на старика из-под насупленных бровей.
– Вот видишь, Ама, а она уже Хранительница, все ли ты знания передала ей, – возопил Смотритель, обращаясь к стоящей рядом с ним и смотрящей печально на Ину матери.
– Прости ее, Смотритель, – тяжело вздохнув, произнесла Ама, – прости меня, она росла без второй половины энергии делающей семью полностью гармоничной и, конечно, это мое упущение. Нельзя дерзить, Ина, – укоризненно покачала головой Ама.
– Простите, Смотритель, – прижала Ина ко лбу скрещенные треугольником пальцы.
– Ладно, – пробурчал неуспокоенный старик, – пошла вон, – посохом отстранил он птицу с выложенной каменными плитами тропинки. Птица чуть склонила голову и попятилась, слегка взмахнув крыльями, уступая ему дорогу.