И пилот в свою очередь принялся укладываться на полу поближе к двери – чтобы сразу почувствовать, как начнёт остывать воздух в избушке и время от времени вставать для того, чтобы вовремя подбросить в печь новую порцию дров, не давая пламени угасать до конца.
Наверное, то, что он лежал рядом с дверью, которую они заложили толстым брусом-засовом, позволило этой ночью лишь ему услышать словно бы чьи-то шаги снаружи.
Поскрипывал снег, и вроде бы избушку обходил кто-то. Евсеев как раз проснулся и в очередной раз закладывал сучья и обломки пня в жерло печки, раздувая пламя.
И вот когда огонь разгорелся и Николай Евгеньевич подошел к своему месту у двери, он и услышал снаружи поскрипывание снега под чьими-то ногами.
Окошко в избушке было одно, маленькое и затянутое толстым слоем измороси – впрочем, что толку с него, если за окном еще была тьма?
Пилот посмотрел на часы – светящиеся стрелки показывали половину четвертого. Так что до рассвета было еще больше четырех часов.
«Выйти и посмотреть?», подумал Евсеев, но почему-то ему совсем не захотелось открывать дверь.
А шаги тем временем стали быстро удаляться. Да и какие шаги – шажки, легкая поступь, словно ходило какое-то небольшое животное.
Пилот заворочался на полу, устраиваясь поудобнее на разосланной фуфайке. И скоро уснул.
Но его тут же разбудил рев какого-то животного, раздавшийся вдали, где-то левее линии их маршрута. И этот испуганный рев разбудил также всех остальных, но Евсеев сказал:
– Спите, спите, это, наверное лось ревет. А может быть, голос болот – здесь недалеко незамерзающие топи, метан иногда вырывается с таким шумом, что мерещится черти что…
И с нарочитой ленцой принялся в очередной раз загружать печь. А потом, убедившись, что все вновь засыпают, достал карту и сел поближе к светящемуся пламенем и жаром отверстию топки. И принялся в который раз внимательно рассматривать карту.
Это была не полётная, а крупномасштабная карта местности, которыми пользовались егеря, геологи, военные.
Евсеев возил с собой в вертолете толстую пачку таких карт – раздобыл в свое время в геодезическом управлении. И они не раз помогали ему в трудных ситуациях. Вроде нынешней.
Он смотрел на карту и думал о том, что ему очень не нравятся эти шаги, и рев, которые он только что услышал.
Что-то не так было в лесу. По крайней мере, рев этот напоминал медвежий рык, но медведи в это время года лежали в своих берлогах в спячке. Неужели шатун? Тогда это плохо…