– Сергей Геннадьевич, будьте любезны называть меня на «вы» и по имени-отчеству.
– Не буду, Саша. Пиши заявление об уходе по собственному желанию или садись в тюрьму.
Дело было плохо. Я понимал, что речь идет не о простом увольнении. То, что работать с Ефимовым мне остается недолго, было ясно с того момента, как он пришел в компанию. Он был убежденным сторонником теории о том, что во всех бедах виноваты исключительно масоны. Я, по мнению «некоторых ученых», на пятьдесят процентов относился именно к этому разряду людей.
Недавний разговор о том, сколько выгоды приносит работа руководителем прямых продаж и обустройство нового контакт-центра – и что все приличные люди делятся – не оставлял сомнений в том, что в списке приличных меня нет.
Однако я всё-таки ждал бонус в размере трех окладов и отдыха на островах. Хотел опробовать описанный в интернете туристический рай, потому что дальше Европы я не был.
– В последний раз спрашиваю: будешь подписывать? – стукнул по столу Сергей Геннадьевич.
– Нет, не буду.
– А ты понимаешь, что мы всем расскажем, как ты пытался нас кинуть?
– Я про компанию тоже много знаю…
– Вот это ты зря сказал. Ты давно ног не ломал?
– Вы, кажется, что-то о тюрьме говорили? Вот так туда и попадают.
– Ты и попадешь.
В качестве аргументов предъявлялись две записи в базе и показания нашей ВИП-продавщицы Дашеньки.
Через полтора часа Владимир Николаевич побледнел от усталости и произнес:
– Мы возвращаемся к одному и тому же десять раз. Добавим аргументов?
– Добавим, – кивнул Сергей Геннадьевич.
Стукалин посмотрел на меня:
– Вот еще одно заявление. Ты с ним не на два года сядешь, а на все пятнадцать.
Сергей Геннадьевич перекинул заявление через стол. Я прочитал его и понял, что эта парочка подготовилась к разговору очень хорошо. Моя сотрудница Дашенька Морозова, украшение офиса в Барвихе, обвиняла меня в изнасиловании. Бумажка, конечно, липовая, но…
– Слушайте, что вы мне чернуху лепите?
– Саша, а ты по фене ботаешь? Интересно, откуда такие познания. Заранее готовился? Я пойду пока кофе попью, – выдохнул Сергей Геннадьевич и обратился к Стукалину, – а ты с этим уродом посиди и погляди, чтобы он заявление об изнасиловании не сожрал.
Он вышел из кабинета.
– Саша, ты же понимаешь, ополчилось на тебя начальство, милый, – примирительным голосом начал Владимир Николаевич. – Конечно, заявление – херня полная. Какой из тебя жулик? Насильник какой? На лице все написано. Послушай совет на будущее от старого мента: если кто-то предложит влезть во что-то сомнительное – не влезай. Это мы можем, тебе нельзя. Что позволено Юпитеру…