– Он на все руки мастер, где техники касается. Одно время пытался с другом держать свою мастерскую, да с бандитами не ужились. Ушли к зятю-покойнику в заводской гараж. – Федор Николаевич вздохнул. – Вот уж задача, не знаю, удастся ли отыскать его убийцу, или так и останутся концы в воду.
– Что с ним случилось?
– Обычное в наше время дело – заказное убийство. Как и Николай, отказался платить бандитам. Тот-то от греха подальше просто взял да и продал мастерскую. А Павел, зять, в последнее время директором завода был. До перестройки завод гремел на всю страну, за границу станки продавал. А когда бардак начался, его сначала разворовали, а потом и вовсе вроде как закрыли. Павел там после института до главного инженера дослужился. Все начальство разбежалось, кто куда, директор за границу, прихватив кассу, а Павел один остался, не дал до конца развалить завод и даже начал помаленьку выпускать нужный на огороде инвентарь, люди-то только тем и живут, что сами выращивают, потом понемногу перешел на малые станки. Дело пошло. Рабочие его на руках носили за то, что он не хапал себе, как другие, а и им хорошо платил, что сейчас большая редкость. Может, и за это тоже его убили, чтобы не подавал пример другим директорам. Но убили его не сразу, а со второго захода. Первый раз либо попугали, выбив из руки зажигалку, либо промахнулись. Но скорее промахнулись, так как и во второй раз попали в шею. Три дня бедняк мучился. Уж лучше бы пометче выстрелили. Видно, нехватка у них на хороших киллеров. Слово-то какое-то дурацкое выдумали. Уж чего яснее ясного – убийца или, как раньше, душегуб. Так нет тебе, киллер. Все оттуда, с запада, вся зараза оттуда. – Федор Николаевич сплюнул и помолчал. – Месяц, как схоронили. Через неделю сорокадневные поминки будут. С Любаней поедем на кладбище, а потом в ресторан. Завод организует за свой счет.
– А милиция что говорит?
Следователь сразу дал понять, что дело дохлое. Наемных киллеров обычно не находят. – Федор Николаевич вздохнул. – Катька, дочь моя, до сих пор от горя с ума сходит. Всех подозревает, особенно нового директора. Резон, конечно, в этом есть. А как теперь докажешь? Он такие богатые похороны устроил, так плакал на них, как родного брата хоронил. Если бы знать, кто убил, я бы его сам, не задумываясь, вот из этого ружья пристрелил. Уж я бы не промахнулся.