– Ты его видела? – спросил ее Безусяк, делая ударение на «его».
– Его, его, – закивала девушка.
– Когда и при каких обстоятельствах ты его видела?
– Полчаса назад я подъехала на велосипеде к их дому со стороны реки и вдруг услышала два выстрела. Я слезла и посмотрела в дырку. Он стоял посреди двора с пистолетом, а дядя Федя лежал на земле. Потом он пошел к дому и выстрелил в тетю Любу, которая выбежала на крыльцо. Я до смерти испугалась и уехала.
– Хорошо. Молодец, что позвонила нам. Повторишь все это на суде. Можешь идти. – Майор поднялся. – Веди его в машину.
Во дворе к Безусяку подбежал рыжий с бараньей головой парень и протянул пакет с пистолетом.
– Вот. Нашел в канаве за воротами, – радостно проблеял он.
Майор перевел на Мч повеселевшие глаза.
– Твой?
– Нет. Его, наверное, выбросил убийца, которого видели я и девушка.
– Возьми прямо сейчас у него отпечатки пальцев, – приказал Безусяк барану, – и пусть в лаборатории срочно сличат их с отпечатками на пистолете.
Мч усадили в Уазик, где сняли отпечатки пальцев.
Из окна машины он видел, как вносили в «Скорую» накрытые простыней трупы и опечатывали дверь дома. Первой уехала «Скорая», за ней Безусяк на «Волге» и последним тронулся их «Уазик».
По дороге они остановились у поста ГАИ и проверили Мч на алкоголь. По тому, как довольно ухмыльнулся в усы майор, Мч понял, что результат проверки его удовлетворил. Мч показалось, что майор сам был немного пьян.
Такого поворота событий он не ожидал даже с учетом нелестного отзыва лесника о милиции. У него оставалась лишь надежда на суд, который должен был во всем разобраться. На то он и есть. Однако хотелось верить, что до суда дело не дойдет, – ведь он ни в чем не виноват.
В отделении милиции его сфотографировали и провели в комнату без окон. Там его пристегнули наручниками к замурованной в стену вертикальной стойке и оставили одного.
Ему хотелось сесть, но ни стула, ни скамейке в камере не было. Он опустился на пол, прислонившись спиной к стене. Только сейчас он почувствовал боль от побоев. Особенно ныла спина. Он не понимал, за что его били, ведь он не оказывал сопротивления.
Наконец дверь открылась, и в ней появился Безусяк с листом бумаги в руке.
– Это протокол твоего допроса. Прочти и подпиши, – сказал он голосом, не допускавшим возражения. – И вставь свою фамилию.