***
Сначала послышался скрип двери, и затем на крыльце появился бородатый человек с ружьем в опущенной руке.
– Шалый, замолчь! – крикнул он. – Что-нибудь нужно?
– Хотел бы с вами переговорить, – тоже крикнул пришелец.
Тут у меня, доносившего до вас эту историю, возникла необходимость как-нибудь назвать молодого человека. Не тратя времени на придумывание, я решил временно, до выяснения настоящего имени молодого человека, так и продолжать называть его или для краткости Мч.
– Ну, говори, – разрешил, подойдя поближе к Мч, лесник. Он был среднерост, худощав и густо темноволос. Борода и новый голубой спортивный костюм вносили путаницу в его возраст: ему можно было дать и пятьдесят и шестьдесят лет одновременно.
Обратив внимание на то, что палец лесника касается курка, Мч сказал:
– Очнулся ночью в лесу и ничего не помню.
– Бывает с перепоя, – усмехнулся лесник.
– Я уж об этом думал, но вряд ли, хотя голова действительно кружилась и до сих пор не совсем в порядке. Но в висках не ломит и во рту никаких следов выпивки. Нет, тут что-то другое. Прошло уже несколько часов, как я очнулся, а я все еще не помню, как меня зовут. Не подскажете, где я нахожусь?
– В Лесках, считай, что в самом центре России. О Центрограде слышал?
– Слышал и представляю, где он.
– Мы в двухстах километрах от него. А ты откуда?
– В том-то и дело, что не имею представления.
Задержав на Мч взгляд, лесник открыл калитку и жестом пригласил следовать за ним, а Шалому приказал идти на место.
В доме их встретила полноватая с миловидным круглым лицом хозяйка, выглядевшая моложе мужа. В ее больших светлых глазах светилось любопытство.
– Вот, говорит, ничего не помнит, – пояснил ей лесник. – Очнулся, говорит, в лесу и не знает, кто он и где находится. Говорит, что не с перепоя.
– У тебя одна причина, – проговорила с укором хозяйка. – Сам ничего не помнишь, когда выпьешь, и на других это же валишь. А человек, может, в беду попал. Заходите, – улыбнулась она Мч. – Мы как раз за стол садимся.
Лесника звали Федором Николаевичем, а хозяйка представилась просто Любой.
Насчет себя Мч лишь пожал плечами.
– Ладно, – махнул рукой хозяин, – Там видно будет. Выпьешь, глядишь, просветлеет в мозгах.
В кухне сладко пахло жареным картофелем, блинами и еще чем-то до боли родным и очень далеким, отчего у Мч едва не прослезились глаза. Хозяева заспорили, надо ли с утра ставить наливку. Победил Федор Николаевич, сказав, что не каждый день к ним приходят люди без памяти. Сладкая домашняя наливка еще больше усилила аппетит Мч, и он с трудом сдерживал его, а Люба все подкладывала в его тарелку картофель и затем блины, повторяя