– Ах! Емельян Иванович, батюшка, ты ли это? Господи, сейчас отопру.
Скоро в сенях звенькнул отбрасываемый крючок, шлёпнула деревянная задвижка калитки. Женщина вышла из сеней, прильнула всем телом к казаку.
– Здравствуй, Емелюшка, соскучилась я.
– Здравствуй, Софья. – Он чмокнул жену в лоб. – Ладно, чего жаться-то, не убегу.
Женщина быстро отворила одну створку ворот, завела коня во двор. Емельян снял со спины лошади перемётные сумки, сказал:
– На, неси. Потом овса дашь, да гляди – коня много не пои.
– Да уж знаю, знаю, чать, не мужикова, а казачья жена, – сверкнув весёлыми чёрными глазами, ответила Софья. Емельян снял с коня сбрую, повесил её на крюки под навес, по-хозяйски осмотрел двор и лишь после этого вошёл в дом. У порога снял с себя оружие и повесил его на крюк, перекрестился двоеперстием на образа, висевшие в переднем углу. Дети, одетые в длинные рубахи, – две девочки и мальчик-подросток, – ждали окончания ритуала, которое совершит отец, и лишь после того, как он сделал последний поклон, подбежали к нему с криками:
– Тятя, тятя!
Емельян подхватил на руки девочек, успев при этом погладить по голове мальчика.
– Пришёл, пришёл ваш тятя. Ну что, востроглазые, а слушались ли вы мамку, помогали ей? – весело вопрошал он с нарочито суровым видом.
– Помогали, тятя. Слушались, тятя. А ты гостинцы нам привёз?
– А как же, грех казаку домой без гостинцев возвращаться. А вот смотрите-ка.
Он снял с рук девочек и стал развязывать кожаную перемётную суму, пропахшую лошадиным потом. Протянул девочкам атласные ленты, каждой по две: по красной и по зелёной:
– Нате, егозы, завлекайте женихов. – Потом подозвал сына. – Подойди, Трофимушка.
Тот подошёл. Емельян вынул что-то длинное, завёрнутое в тряпицу, развернул и на двух ладонях протянул мальчику кинжал в кожаных ножнах. Тот осторожно взял подарок, глядя на него восхищёнными, широко раскрытыми глазами, спросил:
– Это мне, тятя?
– Тебе, тебе, сынок. Ты скоро казаком станешь, а что это за казак без оружия, что свинопас с хворостиной. Я самолично отбил его у янычара-басурманина. Носи, сынок, только помни: без нужды не вынимай, без крови врага не вкладывай. Понял ли, сынок?
– Понял, тятя.
Вошла Софья. Увидев в руках сына опасную игрушку, с сомнением спросила:
– Не рано ль ему?
– В самый раз, что ж ему, до портов ждать. Тятя мой, Иван Михайлов, тоже об эту пору, дедовскую саблю мне подарил, какой он в отрочестве поигрывал.