Усталое колесо солнца спешило закатиться за горизонт. Пушкин, подумав, спросил ямщика:
– Любезный, далеко ли гостиница и есть ли она здесь вообще?
– Есть, есть, барин, как не быть.
– Так поезжайте туда.
Ямщик стал разворачивать тройку на узкой улице, ворча под нос:
– То туда езжай, то сюда повороти. Н-но, усталые!
У двухэтажного деревянного особняка, покрашенного в зелёный цвет, карета остановилась.
– Вот и гостиница, сударь, извольте.
– Благодарю, любезный, – ответил Пушкин, не сходя с коляски. – А где же слуги, почему они не встречают?
Ямщик усмехнулся:
– Вы, сударь, местных нравов не знаете, тут живут как сонные мухи, и если их не всполошить, они с места не тронутся.
Ипполит встрепенулся, соскочил со ступеньки коляски, грозясь:
– Я сейчас, барин, живенько их растормошу.
Он подошёл к двери и долбил по ней кулаком до тех пор, пока кто-то изнутри не отозвался:
– Ну кто там тарабанит. Сейчас, сейчас открою.
Дверь отворилась и в ней, освещаемое слабым светом свечи, показалось примечательное существо в халате с большим отворотом, толстыми, обвислыми губами и взлохмаченной головой.
– Ну, чего? – снова спросило существо.
– Постоялец к вам, – громко ответил Ипполит, – Примайте. – Потом наклонился к уху существа и прошептал: – Важный господин, из самого Питербурху.
Существо встрепенулось, вскинуло голову, широко раскрыло глаза и закричало:
– Гринька, Минька, сволочи, опять на кухню таскаетесь! Бегом ко мне!
Гринька с Минькой появились, словно сказочные двое из ларца, в один голос спросили:
– Мы здесь, хозяин.
– Примите постояльца. Да смотрите, канальи, чтоб без ругани.
Слуги стали перетаскивать вещи в гостиницу, а существо подобострастно поклонилось гостю:
– Прошу вас, господин, проходите, мы вмиг вас устроим-с.
Помявшись у входа, Пушкин прошёл по скрипучей лестнице за устроителем на второй этаж, при свете зажжённого канделябра осмотрел бедно обставленную комнату и сказал:
– Вот что, любезный, я сейчас приведу себя в порядок, а вы пришлите слугу, чтобы он проводил меня к губернатору.
– Сделаем-с, – всё дрожа, ответило существо. – Не извольте беспокоиться, сделаем-с.
– А что мне прикажете делать, барин? – спросил Ипполит.
– Останешься здесь. Да гляди, образина, вино не пей и по девкам не бегай.
Ипполит лишь усмехнулся на замечания своего барина, внёс дорожные вещи, спросил: