Прямо на центральных улицах сидят за маленькими столиками менялы, перед которыми высятся стопки денег: доллары, евро, афгани, курс везде немножко отличается. Вдоль вонючей и грязной реки, куда, похоже, сливаются нечистоты, сбрасывается мусор со всего города, расположились рынки. Базар Миндаи – самый знаменитый и популярный в городе. Восточный базар – это целый город со своими жителями и законами. Целый день здесь кипит людской водоворот. Кричат, зазывая покупателей, бойкие торговцы. Несметное количество чайных, маленьких кафе, шашлычных предлагают попить, поесть, или просто посидеть, отдохнуть от насыщенной торговой жизни. Рядом лабиринты лавок, где делают все: ювелирные украшения, шьют, вяжут, ремонтируют.
Прилавки ломятся от специй, фруктов, овощей, мяса. Здесь можно купить все: сумки, поделки из камня, дубленки, пуговицы, духи, сковородки, посуду. Стоит все копейки до тех пор, пока торговцы не видят европейца. Тут же цены поднимаются в три-пять раз. И начинается напряженный, цветистый и красочный торг, до тех пор, пока у покупателя ни сдадут нервы, и он ни заплатит того, что от него хотят, все равно больше, чем все это стоит. Восточные законы гостеприимства, никуда не денешься.
Штефан привел своего друга сюда, потому что хотел найти шелковую шаль жене. С трудом продвигались они вдоль рядов магазинчиков, хозяева каждого старались заманить их к себе или хотя бы остановить для неспешной беседы. Вокруг, над отбросами, жужжали тучи мух, под ногами шныряли тощие облезлые кошки, малолетние нищие окружили их толпой, мешая идти, протягивая со всех сторон руки за подаянием. Друзья уже подумывали отказаться от мыслей купить тут что бы то ни было, и отправиться спокойно в гостиницу, когда из какого-то тупика между лавками вынырнул мальчик постарше, грозными криками разогнал толпу попрошаек. Но сам вцепился в плечо Штефана и обрушил на него экспансивный поток сильно исковерканной акцентом английской речи.
– Что он хочет? – переспросил Альберт.
– Говорит, что его бабка лучше всех в Кабуле гадает о будущем. Предлагает пойти к ней. Я сейчас прогоню его.
Но почему-то, по каким-то неясным для него причинам, это сообщение заинтересовало Берцика. Он спросил у парня далеко ли идти, и тот показал на узкий проход между магазинами, из которого только что вышел сам. Берцик решительно свернул туда. Чертыхаясь и пеняя на то, что здесь их могут обокрасть, а то и покалечить, его друг последовал за ним.