Деревья в лесу – они такие тёплые, особенно сосны – такие ласковые. Смотрят сверху, покачивая кудрявой головой, как мама на непоседливого малыша, с трогательной заботой. А берёзы – кокетки, хвастаются: смотри, какая я стройная, разрешают к себе прикоснуться – влажные и прохладные. Я могла часами сидеть на земле и ничего не делать, дышать, слушать, смотреть. В лесу время останавливалось, оно исчезало.
Я танцевала. Танцевала танец моей жизни. Он весь – движение снаружи и весь – тишина внутри. Я так любила тишину – беззвучную музыку, истинный танец, в котором нет движения. Любовь – вот мой хореограф. Я купалась в нежных её волнах – в реке любви к жизни. Признаться, не всегда удерживалась на плаву, и нередко тонула в иллюзиях, разыскивая в них смысл. Река же иногда выливалась Ниагарой на окружающий меня мир, часть которого сбегает прочь. Это удивляло меня сначала. Я оставалась в недоумении, пока, наконец, не поняла.
Нам нравится смотреть на красоты природы, на водопады, например. И чем грандиознее зрелище падающей с высоты воды, которая разбивается в пыль и играет всеми цветами радуги в каждой капле, тем больше оно нас завораживает. Кому-нибудь приходила мысль встать под поток мощного водопада? Нет, конечно, это же безумие! Тонны и тонны воды раздавят тебя, не оставят мокрого места, смоют с лица земли бесследно, растворят в потоке. Так и с любовью. Этот поток невероятно сильный, полный, красивый. Его мощь выдержит лишь совершенно открытое существо, иначе его просто расплющит. Поэтому и убегали, и приходили вновь – так трудно оторваться. Но держались на расстоянии, потому что страшно, потому что инстинкт самосохранения уберегал от чудесной аннигиляции.
А однажды я заглянула в такое потаённое место моей души, в котором ничего нет: ни печали, ни радости, ни добра, ни зла, ни хорошего, ни плохого, ни отношения, ни суждения – в абсолютную тишину моего сердца. Заглянула на мгновение, но память о том осталась навсегда. Память о тишине, где я есть, и где меня нет, где я есть всё, и где я – ничто, в котором ничего человеческое неузнаваемо. Там нечего прибавить, там нечего отнять, там всему есть место, там – совершенство.