Большаков? Конечно, буду, а как же! С превеликим удовольствием! – этого я не говорю, это я про себя думаю. Зое я просто киваю:
– Да, спасибо, соедините.
Через секунду слышу знакомый бас в трубке:
– Привет, голубоглазая моя.
– Привет, – смеюсь я в ответ, – ты что, опять меня компрометируешь?
– Я бы рад, да ты же не соглашаешься…
– Конечно, я своей репутацией дорожу.
– Значит вопрос только в репутации?
– И в репутации тоже, между прочим, а ты как разговариваешь?
– Я в кабинете один, а твои параллельную трубу уже положили.
– Откуда ты знаешь?
– Опыт.
Мы хохочем.
– Ну, скажи мне, радость моя, ты едешь на семинар?
– Ой, Дмитрий Николаевич, не начинай…
– Ты едешь?
– Еду, еду. Но ты должен знать…
– Все, ничего больше слушать не желаю. Все скажешь там, на семинаре, что я должен знать, что не должен.
Я смеюсь. Разговор привычный, повторяющийся уже раз восьмой, наверное.
– Ладно, ладно, – весело соглашаюсь я, – но помни: «Поручик, я не обещала Вам…».
– Посмотрим.
Вот ведь какой несговорчивый, ну, да и ладно. Это была крайне смешная и романтическая история. Впрочем, почему была? Она, как видите, продолжается. А начиналась так.
Приезжаю я как-то по делам службы в славный город-герой… неважно, я не географию с историей преподаю, а жизненную историю рассказываю. Так вот, приезжаю к нашим коллегам, а там новый зам. Относительно новый, конечно, он у них уже год, но для меня-то новый. Обалденный мужчина. Высокий, чуть полноватый, но не рыхлый, седой, с замашками щедрого барина и лукавыми прищуренными глазами. Лукавыми, когда смотрит на женщин. В общем, мой тип. Я, конечно, улыбаюсь, смотрю тоже с легким прищуром и все по методике стрельбы глазами: опустила глазки, потом – раз! – быстрый и точный взгляд, как выстрел, и чуть распахнуть глаза, как от отдачи. И снова глазки вниз с легкой умной, чуть виновато-понимающей и себя как будто за несдержанность корящей улыбкой. В общем, картинка маслом. А потом вопрос задать – деловым, серьезным тоном, лишь в уголках глаз искорки, как от глубоко спрятанного многообещающего смеха. Методика отработанная, сбоев почти не бывает. Первоначальный интерес вызывается просто «на раз». Вот и Дмитрий Николаевич Большаков тут же начал учить меня каким-то прописным истинам с рьяностью и снисходительностью неотразимого и, стоит признать, умного мужчины. Я слушала внимательно, сосредоточенно, а потом вдруг задала какой-то вопрос с использованием сложных профессиональных терминов и точнехонько по теме. Он замолк на секунду, потом улыбнулся: