После гибели пассажиров транспортного корабля «Антарес» минуло двадцать лет. Расследование, проведенное специальной комиссией, и несколько научных экспедиций в район катастрофы не выявили причин разыгравшейся там кровавой трагедии.
С тех пор ни с одним кораблем землян ничего подобного больше не приключалось. Дело зависло в секретном архиве Службы Безопасности.
Жуткие подробности смерти людей так и не стали достоянием широкой общественности. Сам транспортник уничтожили, ибо кощунственным представлялось не только его дальнейшее использование, но и даже отправка на металлолом…
Раннее летнее утро, не успев как следует проснуться, захлебнулось серой кашей набежавших с юга дождевых облаков. Искусственные сумерки раздавили зарождающийся рассвет и, тщетно пытаясь скрыть это преступление, изрядно напустили липкого мутного тумана. Оконное стекло покрылось мелкими капельками влаги, будто смиренно оплакивало потерю еще одного солнечного дня. Стоил ли он того? Сколько их уже было? Потерянных, растраченных попусту, не оправдавших надежд… Вереницы людских судеб плывут по реке времени, чтобы рано или поздно исчезнуть в ледяном омуте небытия, и нет причин считать, что там, на дне, их ждет нечто светлое и приятное.
Вадим Краснов стоял перед огромным окном в одних трусах и ждал, когда капли набухнут и покатятся вниз, сметая на своем пути хилые препоны, чинимые другой, не успевшей собраться с силами водной пылью.
Неслышно подкравшаяся сзади Томка обхватила его за плечи. Вадим вздрогнул.
– Кого ты там высматриваешь? – поинтересовалась она. Ее разгоряченное недавней любовной игрой тело, казалось, способно растопить многотонную ледяную глыбу или, на худой конец, разогреть завтрак, но и оно не могло изменить принятое Вадимом решение. Тем не менее экспериментировать не хотелось. Вадим мягко отстранил подругу и пошел одеваться.
Томка исчезла в ванной.
Когда она, обмотанная широким полотенцем, раскрасневшаяся и благоухающая выскользнула наружу, Вадим уже сидел в прихожей. Не то чтобы он боялся этого разговора, просто не желал его затягивать.
– Ты куда? – опешив, пробормотала Томка.
Вадим неопределенно мотнул головой и хмуро сказал: