Из коридора, не заходя на кухню, воровато проскользнула в темную
комнату, где на тумбочке мягко светился голубым заряженный телефон.
На обратном пути, свернула к кухне, встала на пороге. Андрей сжимал
в руке записку и…курил. А ведь не брал сигарет давно. Бросил сам,
как только мы начали встречаться и вот сорвался.
Странно, неужели переживает?
Главное не смотреть на спутанные темные волосы, на резче
обозначившиеся морщинки в уголках рта, поникшие широкие плечи, в
прищур серых глаз, а то начну жалеть. Я сжимала в руке телефон и
шнур, оправдывая свое появление.
- Вот забыла,- качнула девайсом в оправдание, покусывая губы,
чувствуя себя жутко неуютно.- Думала, ты задержишься, и успею
забрать до прихода.
Он молчал, сверлил меня тяжелым взглядом и курил, небрежно
стряхивая пепел в блюдце. Не зная, что еще сказать, положила на
стол ключи от квартиры и пошла к выходу.
- Лана, останься,- донеслось тихое, с мольбой.- Прости, этого
больше никогда не повториться. Обещаю… Она для меня никто.
До двери было всего два шага, но я не успела. Слова раскаяния,
тихий голос, потерянный взгляд, будто вцепились и не пускали,
высасывая решимость, я оступилась, словно налетела на невидимое
препятствие. Едва устояла, схватившись за стену рукой.
Черт! Ну зачем он все усложняет? Потому что не ору, не устроила
истерику? Думает, что есть шанс на прощение? Кончено же все. Мы
давно чужие люди друг другу. Я даже не злюсь и не обижаюсь. Просто
противно, что закончилось вот так грязно и некрасиво. Но почему
тяжело так? Словно старую, больную кошку бросаю в лесу.
Плечи вновь придавило свинцовой тяжестью, во рту стало горько и
сухо, к горлу подступил ком. Я с трудом сглотнула, не обернувшись,
ответила то, что крутилось в голове.
- Не надо. Я не смогу простить. Не умею. Буду все время думать,
подозревать, мучить себя… тебя…- я замолчала, почувствовав движение
за спиной, оглянулась. Андрей поднялся, нервно тушил окурок, не
сводя с меня глаз.- Я не держу зла. Пусть у тебя все сложится.
Два шага были тяжелейшими, будто пудовые гири приковали к
лодыжкам. Захлопнув за собой дверь, выдохнула, скатилась по
лестнице и пулей вылетела на улицу.
Золотистые рассветные лучики, подсвечивая облака розовым, нехотя
перебирались по земле, застревали в листьях и траве, в каплях росы,
даря бриллиантовые всполохи. Ежась от утренней прохлады, бежала от
выхода из терминала к взлетной полосе, где уже толпились пассажиры
у красавца Боинга. Плотнее стягивая полы кожаной курточки,
позевывала, удивляясь вчерашнему пеклу, по прогнозу обещавшему
вернуться к сегодняшнему полдню. К тому времени я рассчитывала
прибыть в Вилюйск.