А последние события показали, что тандем монстров уже наступает
физически. Убили Деймона Настьева, под предлогом его покушения на
племянницу, и прибрали к себе его Дом.
Захват усадьбы Долгоногих нельзя было не использовать для
совместного удара. Андрей решился на конфронтацию, обещав членам
Круга спасти устоявшийся строй: аристократы вверху, чернь внизу.
Заслуги Перуна в Афгане уже не имеют значения, когда он тот же
Афган создает здесь, дома. Под воздействием момента Круг решился
устранить школьника, да и император не наложил вето на решение
собрания.
Только Андрей недооценил мощь этого Перуна и глупость своего
сына-гения и двух других Полковоев. Втроем вышли против афганского
отморозка и тем самым погубили себя. Зачем? У них было численное и
огневое преимущество. Столько Домов поддалось страху, скинувшись по
сотне лучших дружинников. Надо было стереть усадьбу Долгоногих
вместе с Перуном в порошок, а не играть в честных поединщиков. Да и
разве это честные? Трое против одного? В чем смысл?
Андрей поднимает трубку с телефона на столе и набирает род
Эльсов:
- Друг Эдуард, я, как никто другой, понимаю твою утрату сына и
сам переживаю ровно такое же горе, но нам нужно решить, как
действовать против общего врага…
- Он вернул мне сына, Андр, - прерывает герцога старый друг.
У Андрея чаще забилось сердце.
- Слава жив?
- Да, Бесонов только что вломился в мой дом, разнес к чертям всю
охрану, и бросил к моим ногам сына. Бездыханного, но живого.
Половина усадьбы сгорела от его молний, Андр. Я никогда не видел
столь впечатляющей силы. Пули и техники огибают этого мальчика,
словно заговоренные, - пауза. – Мне звонили Курбышевы. До меня он
провернул то же самое с ними.
- Что «то же самое»?
- Пошвырялся молниями в охрану, сжег в назидание поместье и
вернул живым племянника.
Андрей хватается за грудь. Кажется, сейчас его стукнет инфаркт.
От разрывающей изнутри надежды.
- Он заставил написать отказ от военного конфликта с ним, Андр,
- без нотки печали говорит Эдуард. – Курбышевы тоже подписали мир.
Мы выплатим ему по сто миллионов. Сумму он, кажется, назвал от
балды. Но, знаешь, без разницы уже.
- Без вас не состоится операция, - бросает Андрей, хотя мысли
его крутятся о совсем другом. Жив ли Глеб? – И Гюрза раздавит нас
поодиночке.
- Андр, очнись. Перун бы уже раздавил нас, если бы хотел. Час
назад он топтал ковер в моей спальне и мог десять раз меня
прикончить. Мы ему даром не сдались.