- Потерпишь. Меня отвлекают твои «терминаторы».
- Хи-хи, так сразу бы и сказал. Сейчас устрою паузу.
«Терминаторы» застывают на полпути к нам. У одного даже сапог
зависает в воздухе. Щупальца тоже прекращают мельтешить.
Аяно хлопает глазами и оборачивается на меня.
- Это ты их чем-то?
- Нет, это злодей-чучело решил устроить переговоры.
В ухе тренькает уведомлялка мессенджера о просьбе собеседника
перейти на видеоформат общения. Достаю из мятого смокинга мобильник
и включаю изображение. По бокам от меня встают цесаревич с Аяно,
тоже любопытно, кто такую порнографию устроил. Плечико японки
плотно прижимается к моему, цесаревич неодобрительно смотрит на
это.
На экране появляется лыбящийся Гоша в синей короне.
- Хи-хи, вот и свиделись, братец и Перун, - он кривит губы. – И
приезжая азиатка, которую никто не звал.
- Я русская, - больше на автомате произносит Аяно.
Мы втроем впадаем в ступор. Я, конечно, сразу понял, что звонит
псих, но даже предположить не мог, что созданный моими руками.
- Почему ты не в лечебнице? – наконец оттекаю я первый и
поворачиваюсь к Владимиру, взбешенный как никогда. - ПОЧЕМУ. ОН.
НЕ. В ЛЕЧЕБНИЦЕ?
– Я не знаю, - лепечет цесаревич, отступив.
Яростно смотрю на него, а он дрожит, пытаясь совладать с
дергающимся глазом. Ощущаю, как Аяно прижимается уже вовсе не
жестким плечом, а очень мягким и нежным полушарием. Томное дыхание
девушки обдает ухо. Гадство, Яка! Как не вовремя я сорвался.
- О, Перун, не вини братца, хи-хи, - усмехается на экране Гоша,
сдвигая странную корону набок. – Тем более, что Вове недолго
осталось. Даже тебе его не спасти. Точнее ты сам оставишь братца на
корм птичкам, хи-хи. Но мы к этому еще вернемся. А выбраться из
палаты мне помог Максимка Рудковский. Он, кстати, и развел птичек,
я же просто помогаю ему заботиться о пернатиках.
- Максим? – Владимир слышит знакомое имя и через страх передо
мной приближается к телефону. – Гоша, пожалуйста, позови Макса, я
хочу с ним поздороваться. Мы давно с ним не виделись, а ты знаешь,
что нас с детства связывает дружба.
Цесаревич говорит с братом, как с умалишенным, но я вижу по
глазам Гоши, что он совсем не тот вид сумасшедшего, которого можно
заболтать. Младший царевич, сбрендив, резко поумнел.
- Ну поздоровайся, братец, хи-хи, - Гоша поворачивает телефон на
красное нечто в углу, и Владимира передергивает. Даже я хмурю
брови. Одной Аяно пофиг – прижалась носиком ко мне в шею и вдыхает
мой запаха. Слишком сильно я вдарил Якой и слишком близко она
стояла.