Семь чудес и временной разлом - страница 19

– Я не знаю как, – ответил я. – Я думал, ты умеешь.

Касс помотал головой. Мы оба посмотрели на брата Асклепиуса, но тот лишь беспомощно пожал плечами.

Я оглянулся на Торквина, но он успел уйти из палаты. Я заметил его из окна – он вышагивал взад-вперед у границы джунглей.

Открыв окно, я крикнул:

– Торквин! Нам нужны ребята из Караи!

Он повернулся ко мне. Его глаза сверкали, лицо блестело от пота, и на секунду я решил, что у него тоже случился приступ. Посмотрев на меня, он произнес что-то сдавленным визгливым тоном, но я не разобрал ни слова.

– Ты говорил по-английски? – крикнул Касс.

– О-о… да… прошу прощения, – отозвался Торквин.

– «Прошу прощения»? – переспросил Касс. – Мне не послышалось, ты только что сказал…

– Ребята из Караи, Торквин! – заорал я. – Ты можешь свистнуть их?

Торквин встряхнулся, показал мне толстый большой палец, повернулся к деревьям и сунул два пальца в рот.

Раздался тоненький, едва различимый свист, больше похожий на выдох.

– Ну здорово, – покачал головой Касс. – Он конкретно не в себе. Так они нас никогда не услышат.

– Слушай, ему повезло, что он вообще жив. Дай ему шанс. Повстанцы присматривают за нами. Они его услышат. – Я повернулся к брату Асклепиусу. Он ставил Марко капельницу с каким-то раствором. Судя по биканью подключенных к нему мониторов, Марко был стабилен.

Мы с Кассом оба облегченно вздохнули. На время.

– Ладно, давай же, Торквин… – пробормотал Касс, поглядывая в сторону окна.

Снаружи, отразившись от стен, раздался громкий свист, повторяющий мелодию «С днем рожденья тебя». Торквин в окне широко нам улыбнулся.

Брат Асклепиус отвернулся от Марко и вытер пот со лба:

– Что ж, по крайней мере я смог выиграть нам немного времени.

Касс вымученно улыбнулся:

– Слава богу, что существует клятва Гипокритика.

– Гиппократа, – мягко поправил Асклепиус. – В честь древнего целителя Гиппократа.

– Так и знал, что он произнес неправильно, – сказал Касс.

Я взял Касса за руку и потянул из палаты на балкон, откуда был виден весь вестибюль. Там я сел на ковер и достал мамину записку:

– Давай разберемся с этим, пока все равно ждем? Вдруг нам это понадобится.

Касс плюхнулся рядом, и я развернул лист бумаги:

Я прямо чувствовал, как Касс пытается сконцентрироваться.

– Она придумала это на пляже, когда вокруг нее столько всего происходило? – запоздало изумился он.