Выдохнув, она глянула на Сергея. Прочла в его глазах читалось беспокойство.
— Кристин, ну зачем ты так? Уверен, Владимиру Антоновичу тоже нелегко. Ему приходится решать сложные вопросы. А Мейси Уильямс… Ты ведь о ней ничего не знаешь, кроме того, что она рассказывает журналистам. Наверняка и у неё бывают сложные периоды, — Сергей старался проявить участие, но это только разозлило Кристину. — Посмотри: у тебя есть работа, ты сегодня здесь, мы отдыхаем. У некоторых и этого нет. Есть много людей, которые просто ночуют на улицах, у них нет того, что есть у нас. Всегда будет кто-то, у кого жизнь лучше твоей. , — Сергей попытался улыбнуться, но вышло как-то неуклюже.
У Кристины мелькнула мысль о бездомных. Она хмыкнула про себя: им хотя бы не надо тащиться на долбанную работу каждое утро.
— Мне пофиг на тех, у кого что-то там хуже. Достало впахивать на богатенького мажора! Вот он где у меня сидит, — девушка показала на шею, изображая жест пресыщения.
Внезапно в глазах у неё потемнело, и она ощутила, будто устремляется куда-то вверх — как будто выныривает с большой глубины, а Сергей остаётся далеко внизу. Кристина запаниковала. Уши заложило, всё тело будто онемело, свет продолжал меркнуть. Она подумала, что, вероятно, так теряют сознание, не успела понять причину того, прочему это произошло именно с ней, в следующее мгновение больно ударилась спиной обо что-то твёрдое. Похоже, она упала.
Тупая боль отдавала в голову. Соображать было трудно. Кристина прижала руки к лицу, чтобы как-то прийти в себя, и тут внутри у неё всё застыло в пугающем понимании: произошло что-то непоправимое. Так сжимаются, когда разбили уронили телефон, который секунду назад был в руках и прекрасно работал, и вот он уже на тротуаре, с экраном, разбитым вдребезги. С таким же страхом вспоминают, что забыли ключи от дома прямо в замке, уже сев в поезд, тронувшийся в дальний путьгающийся в другой город.
Плавно вдохнув несколько раз, Кристина провела руками по лицу. Кожа на пальцах почему-то сильно пересохла, будто покрылась коркой, а лицо ощущалось шершавым и обветренным. Во рту недоставало двух нижних зубов, остальные покрылись склизким налётом, ощущался какой-то противный привкус. Девушка перевернулась на бок, подняла руки к лицу, чтобы их рассмотреть. Она с удивлением обнаружила изрезанные морщинами ладони, длинные грязные ногти. Быстро оглядев себя, заметила тёмно-коричневую фланелевую рубашку, джинсы с пятнами и стоптанные кроссовки, которые были ей велики. Одежда в стиле 90-х куда-то пропала. Всё куда-то пропало. Плечи вдруг резко начали давить на грудную клетку, так, что дышать было тяжело, глаза смотрели как-то мутно, будто через толстое стекло. Голова зачесалась, спина ощутила неприятное прилипание ткани к телу. Ноги! Ноги отекли и стали тяжёлыми, будто не было длительных многолетних тренировок, научивших её тело двигаться легко и быстро. Теперь это было будто совсем не её тело.