– Ты все такой же недотрога, Крис, – глядя на меня смеющимися глазами, провела Кассия кончиком языка по пухлым губам.
А может, это сделала Брижит. Или Лилит. Хотя точно не Лилит – та светленькая. Хотя попробуй тут определи, кто из них светленькая, если все они вдруг стали рыженькими – последняя столичная мода, надеюсь, кратковременная. Ничего не имею против огнегривых леди, но не всем же им быть именно такими?
– Что будете заказывать, господин Флойд? – поинтересовался вынырнувший откуда-то из-за спины гарсон.
– Большую кружку кофе, Рик. Со сливками. И сахару побольше. Но именно большую.
Почему-то все три дня, проведенные в душной вонючей камере, я мечтал именно о кофе. Горячем-горячем, и чтобы непонятно было, чего в нем больше – горечи или сладости. И еще сверху толстым слоем должны плавать сливки, обязательно подогретые.
– Девочки, может быть, пирожных или ликера? – поинтересовался я у своих соседок, потянувшись за портмоне, чтобы извлечь из него лорель[1].
Единственный золотой, но его все равно придется разменивать, поскольку звеневшей в портмоне меди не хватит даже на кофе.
– Спасибо, Крис, – ответила за всех Брижит. Или Кассия. А возможно, Лилит. – Нам и без того все не съесть.
Она права: сладостей на столе хватало с избытком. Явно у девочек сегодня выходной, и они решили устроить себе маленький праздник.
– Ну тогда только кофе, Рик.
– За счет заведения, господин Флойд, – отходя от стола, известил меня официант, и мне лишь оставалось кивнуть: мол, ничего не имею против.
Рика Аарона я знал давно. Впрочем, как и его отца. С той самой поры, когда мой собственный отец был еще жив, мы жили в большом красивом доме в центре Либерилля, а из окон моей комнаты прекрасно был виден президентский дворец. Отец Рика работал в нашей семье садовником, и дед его – тоже, и прадед. И сам Рик должен был стать именно им. Но бесплатный кофе – это не напоминание о тех временах, когда все у нас всех было хорошо. Это всего лишь благодарность Рика за своего отца, который долго сидел без дела и которому я помог найти новое место. Кстати, у господина Гленва Дарвелла.
Кофе был восхитительным – именно таким, о каком я и мечтал: крепким, горячим, горьковато-сладким и с восхитительной коричневатой шапочкой из сливок, на которой так и хотелось нарисовать ложечкой улыбающуюся рожицу.