Я подошел к метровой куче камней,
которую гном по какой-то причине называл Медной жилой, размахнулся
и ударил, вложив в удар всю свою злость, накопившуюся у меня за
прошедшее время, стараясь одним ударом завершить дело. От удара
вырос целый ворох искр, а кирка, срикошетив от кучи, довольно
больно ударила меня по ноге. Что же до Медной жилы, то она осталось
целой и невредимой, всем своим видом показывая, что рудокоп из
меня, мягко говоря – никакой.
– Твою ж медь за ногу, - прошипел я от
боли, – больно же как. – Где-то на краю видимости возникло
сообщение:
Получен урон. Уровень Жизни снизился на 5: 11 (урон
оружия + сила) – 6 (броня). Итого: 35 из 40
- Кхе-х… - кашлянул гном. – Смотрю, не
получается у тебя ничего, а? Неплохо тебя кирка припечатала-то. Ты
это, не шибко-то увлекайся по куче бить. Это тебе не Мифриловая
руда, тут и чуток силы достаточно. Так что давай потихоньку,
помаленьку, да поточнее. Нужно бить между камнями, чего в сам
камень лупить-то.
А быть рудокопом оказывается не
очень-то и легко. В прошлой жизни, теперь уже так можно называть то
время, когда я играл Охотником, я в основном занимался стрельбой по
мобам и не тратил время на добычу. Да и мало, на самом деле, этим
кто занимается – есть же вот такие заключенные, как я сейчас.
Кто-то из нас руду колотит, кто-то траву собирает, кто еще что-то
делает – заключенных много, поэтому и занятий у них достаточно.
Практически 90 процентов всех ресурсов в Барлионе добывались
заключенными.
Значит, надо ударить не очень сильно,
но и не слабо, не по камню, а между камнями. Ладно, попробуем.
Снова подняв кирку, я глазами нашел место, где два камня
соприкасались друг с другом, и нанес удар. В этот раз удар у меня
получился – кирка не отскочила, а прочно засела между
камнями.
– Вот, – довольно сказал гном. –
Правильно меня понял, молодец. Теперь давай расшатывай камень и
продолжай в таком же духе.
С трудом выдернув кирку, я начал
наносить по каменной куче удар за ударом. Первые 30 ударов дались
легко. Я рудокоп, я добытчик! Я сейчас сделаю дневную норму добычи
руды, а все остальное будет только моим. Буду копить деньги, получу
Уважение и выйду на свободу не с голыми руками! Следующие 30 ударов
дались труднее, но я все еще продолжал чувствовать себя рудокопом.
Мои планы на обогащение махали белым платком на прощанье, и где-то
в глубине головы начинал наигрываться «Марш славянки».