Когда мне отдали тарелку с едой,
первое, что подумал я, взглянув на нее, это то, что я есть ЭТО не
буду. Никогда. Назвать едой то, что протягивал мне надсмотрщик,
нельзя было никак – мутная однородная масса бледно-зеленого цвета,
неспешно пузырящаяся. Несмотря на то, что выглядела еда жидкой, она
не растекалась, застыв уродливой массой в миске. Хорошо хоть запаха
от нее совсем не было никакого, а то меня бы вырвало прямо на
месте.
– Бери и проваливай, – с ухмылкой
проговорил надсмотрщик, видя мое вытянувшееся лицо. – Тут тебе не
курорт: либо жри кашу, либо дохни от голода. Ну? – еще раз протянул
он мне миску.
Взяв ее, я отошел в сторону и
огляделся. К моему удивлению, все заключенные спокойно ели, не
обращая никакого внимания на внешний вид еды. Либо от безысходности
они уже привыкли к такому, либо я ничего не понимаю, – растерянно
подумал я. Вот он, выбор – засунуть свою брезгливость куда подальше
и съесть ЭТО, либо насладиться незабываемым процессом переваривания
желудком самого себя. Сволочи все-таки эти разработчики!
Что странно: играя Охотником, я
никогда не замечал, что без еды персонажу становилось плохо. Если
долго не есть, то с течением времени становишься вялым, менее
подвижным, опыт идет не так быстро, но никаких катастрофических
последствий не было. А про то, что желудок мог сам себя переварить,
я даже и в страшном сне представить себе не мог. Опять
недокументированная особенность заключения? Или обычные игроки
играют в упрощенном режиме, а тут крутой хардкор? А может, все, что
мне наговорили – блеф, и ничего со мной не произойдет? Голова стала
раскалываться от такого буйства мыслей. Сейчас можно пожалеть, что
я не успел уточнить этот момент, когда готовился к
заключению.
Хочешь не хочешь, а решение принимать
надо. Готов я рискнуть и проверить на достоверность информацию о
том, что без еды можно умереть? Стыдно признаваться, но нет – пусть
это игра, но психологически я не готов умирать даже в ней.
Охотником я вообще за все свои 87 уровней умирал только пару раз,
да и то пока не получил на тридцатом уровне возможность контроля
противника. С тех пор вот уже два года я играл роль Кощея
Бессмертного. Я даже улыбнулся такой мысли: из-за Марьи-искусницы
(в лице Марины) моего Кощея (в лице Охотника) уничтожили. К тому же
на воле были включены фильтры ощущений, и смерть была всего лишь
отключением от Барлионы на пару часов. А тут же… Значит, надо есть
– с ненавистью посмотрел я на миску, в которой продолжала
пузыриться каша. Переборов себя, принялся осторожно есть,
внимательно наблюдая за своими ощущениями. Вначале почувствовал
легкое пощипывание во рту, словно ем конфету-шипучку. Затем с
удивлением обнаружил, что у каши есть вкус, и этот вкус мне
нравится, а когда приятное пощипывание во рту сменилось эйфорией по
всему телу, то я, незаметно для себя, мгновенно доел всю порцию.
Удовольствие было таким большим, что я даже не удивился, увидев
сообщение о получении бафа: