Глаза удалось разлепить с третьей попытки. На этот раз мир не
спешил расплываться мутным маревом, и Шелл смог разглядеть едва
просматривающийся в полумраке потолок. Вернее, каменный свод...
очевидно, пещеры.
- Вы очнулись, - внезапно произнес кто-то.
В голосе неизвестного не слышалось враждебности, скорее
беспокойство и искренняя радость.
- Где я? - прохрипел Шелл и попытался отыскать глазами
собеседника.
Под свет тусклого фонаря из темного угла вышел мужчина, лет
пятидесяти на вид, лысоватый, с аккуратной седой бородкой и в
круглых очках с тонкой стальной оправой. Во внешности
проглядывались одновременно арабские и азиатские черты. Лицо
показалось Алексу смутно знакомым, будто они уже встречались
ранее.
- Я бы хотел ответить на этот вопрос, доктор Шелл, но к моему
глубочайшему сожалению, сам не имею ни малейшего представления о
нашем месте пребывания, - вежливо ответил мужчина, поправляя
очки.
- Вы знаете меня? - удивился Шелл.
- Разумеется, - кивнул собеседник, - Вы не помните меня? Я
профессор Хо Инсен из Бернского Института Травматологии. Мы с вами
уже встречались почти пять лет назад в Стокгольме. Вы тогда
удостоились Нобелевской премии...
Шелл наконец вспомнил, где раньше видел это лицо. В тот самый
вечер, когда Старк переманил его из Оскорпа в СМТ.
- Профессор Инсен, - перебил Алекс мужчину, - Да, я помню вас.
Что со мной? И как я здесь оказался?
Собеседник ничуть не оскорбился и охотно ответил на вопросы.
- Вы пострадали от ударной волны во время взрыва. Тяжелая
контузия, ушиб грудной клетки и перелом двух ребер справа и трех
слева, - пояснил Инсен, - Одно из ребер прорвало кожу и вышло
наружу. Повезло, что не проткнуло легкое.
Шелл опустил взгляд на грудь. Торс был плотно перебинтован.
Бинты были чистыми и видно, что повязку совсем недавно сменили.
- Я обработал раны, а также наложил швы и тугую повязку, -
продолжил Инсен, - Пару недель вам стоит ограничить подвижность...
или, хотя бы избегать резких движений. Мне удалось раздобыть
немного морфия, чтобы облегчить вашу боль, но его действие скоро
пройдет.
Алекс и вправду чувствовал легкий дурман в голове, что
свидетельствовало о воздействии какого-то наркотика. Но боль он
облегчал, так что раненый был готов потерпеть легкие неудобства.
Впрочем, часто его применять нельзя. Мало того, что может развиться
привыкание, так наркотик еще и вызывал сбой в работе импланта,
снижая проводимость нервных волокон.