Приятным моментом стало увеличение финансирования, обещанное
Старком. Бюджет лаборатории Шелла одобрили и подписали даже без
обсуждения, чего не случалось... никогда. Жаль, Алекс не вписал в
прогнозируемые расходы еще пару миллионов на закупку
полупроводников и редких металлов. После побега у Алекса возникла
масса идей по доработке бионических протезов, но эксперименты
потребуют новых вложений и ресурсов.
Ну, хоть протез правой руки уже был готов. Лаборатория бионики
быстро подогнала новый прототип, что уже прошел предварительные
тесты и был одобрен для полноценных испытаний с реальным пациентом,
под нужды Алекса. В конце концов, когда глава лаборатории
вызывается добровольцем для испытаний, то к чему его отговаривать?
Коллеги, конечно, попытались с ним поговорить, но Шелл и раньше
часто шел на риск в отношении испытаний. Благо рисковал только
собой и не бездумно. Психологическое освидетельствование
подтвердило его вменяемость и отсутствие противопоказаний.
Единственным препятствием была медицинская комиссия. После плена
Шелл был не в той форме, чтобы ложиться на операционный стол. А
операция все же потребуется, и серьезная.
Обновленный протез был съемным и разделялся на три части, давая
широкий простор для дальнейшей доработки и создания модификаций.
Образец вышел чуть тяжелее предыдущего за счет более прочного
сплава... и размеров. Нет, по габаритам он соответствовал размерам
человеческой руки и почти не отличался от левой, настоящей, руки
Алекса. Дело было в том, что из-за повреждения костей, полученных
при побеге, придется провести ампутацию части правой руки выше
локтя, оставив нетронутым лишь плечевой сустав и часть плечевой
кости. Хотя, как не тронутым... Кости плеча, лопатку и ключицу
предстояло еще усилить армирующими пластинами, чтобы избежать
возможного повторения случая с повреждением локтя из-за превышенной
нагрузки. Тогда он бросил тяжеленный щит, не задумываясь над
последствиями. Времени не было. Протез легко выдержал рывок, а вот
органика подвела. Это была уже известная проблема при совмещении
синтетики и органики. Металл, как ни крути, прочнее плоти, что
доказывали осколки локтевой кости, что хирургам военной базы
пришлось удалить вместе с крепежом протеза. Лаборатория Алекса не
первый год билась над разработкой нового способа крепления
бионического протеза конечностей. Для повседневных забот хватало
уже отработанной комбинированной фиксации, где часть крепилась к
костям или тканям тела, а снаружи дополнительно накладывался
жесткий бандаж. Сложность была в системе управления. Лаборатория
бионики "СМТ" экспериментировала с разными вариантами: и с
подключением к периферической нервной системе, что не слишком
хорошо себя показало, и с реакцией на движение мышц, и с
нейроинтерфейсом, развитием которого и стал имплант в черепе
Алекса. Именно на последний вариант делалась ставка в новых
проектах лаборатории. Нейроимплант посылал сигнал на приемное
устройство на самом протезе, минуя несовершенную органику, что в
теории давало возможность управлять конечностью даже на
расстоянии... но эту возможность пришлось заблокировать, установив
блокировку сигнала на случай, если протез будет отсоединен. Тесты
показали, что у пациентов движения отпавшей конечности вызывали
стойкую негативную реакцию. Даже у наиболее гибких разумом возникал
диссонанс между ощущениями, что исправно передавал нейроимплант, и
картиной, что видели глаза. Паника - это еще мягко сказано.